Инструкции были совершенно недвусмысленными. Как только выяснялось, что плена не избежать, вся команда разведчика была обязана взорвать корабль — при необходимости вместе с собой. Было жизненно важно, чтобы берсеркерам не досталось ничего, кроме груды металлолома. В этом случае можно было надеяться, что они решат, будто уничтожили хоть и закамуфлированный, но самый обычный разведывательный корабль.
Только после долгого пребывания в одиночестве до Гифта дошло, что некоторым людям — в зависимости от того, как подать эту историю, — его действия покажутся героическими. Бегство было легко объяснить отчаянным стремлением спасти ценнейшие данные… хотя на самом деле Нифти руководило нечто совсем иное.
У выжившего одиночки были время и возможность по пути слегка изменить обстоятельства дела. При этом Гифт далеко не всегда отдавал себе отчет, что занимается фальсификацией. Просто никто никогда не должен был узнать, что он отнял у своих товарищей последний шанс, думая только о спасении собственной шкуры.
Автопилот курьера, хотя и полуразобранный, все же работал достаточно точно, чтобы доставить своего единственного пассажира и бесценную свежую информацию к патрулируемой планетарной системе звезды типа Солнца. Юхао, единственная обитаемая планета этой системы, была местом расположения огромной военной базы соларианцев, выстроенной на острове рядом с городом Порт-Даймонд.
Все четыре дня, проведенных внутри курьера, тело Гифта (заключенное не только в скафандр, но и в ставшее обиталищем единственного пассажира странное пространство, напоминавшее башню изнутри) медленно вибрировало, поскольку дрейфовать ему даже в условиях невесомости было некуда.
Когда Гифт давал указания автопилоту, он подумал про пару других мест назначения, расположенных немного ближе Юхао. Человеку, заключенному в ограниченном пространстве, каждая лишняя минута кажется вечностью. По дороге Нифти несколько раз жалел о своем выборе. Полет, не дававший ему ни малейшей возможности избавиться хотя бы от части стальных доспехов, несказанно раздражал Гифта и едва не сводил с ума. Особенно после того, как что-то случилось с санитарной системой его скафандра. Последние два дня он страдал от мышечных судорог, все возрастающей вони, против которой оказалась бессильной система жизнеобеспечения скафандра, а также от раздражения кожи нижней части тела, не говоря уже о зловещем онемении и параличе левой руки.
Нет, он был абсолютно уверен, что три человека ни за что не вынесли бы путешествия в таких условиях…
