Так что, пожалуйста, примите мои извинения и будьте готовы к тому, что мать с сестрами появятся вновь на 12–й странице.
Автотрасса проходила совсем рядом с мотелем, и я катал вдоль нее свою коляску в противоположную от города сторону. Коляска когда–то принадлежала старой женщине, которая как–то сказала, что даст мне кое–что, если я схожу для нее в магазин. Я согласился, она вручила мне список покупок и деньги.
— А тебе можно доверять? — спросила женщина, задерживая очень старую руку на застежке такого же старого черного кожаного кошелька.
— Да, — ответил я, сжимая в руках список. Наши переговоры зашли достаточно далеко, и старуха хваталась за последние проблески сомнений, которые никак не могли сорвать уже почти заключенную сделку. Мне нужны были только деньги. И я, и она это прекрасно понимали. Она со вздохом открыла кошелек и сказала:
— Был бы жив муж…
— От чего он умер? — Мне это было совсем неинтересно — просто полагалось о чем–то спросить. Подобные замечания нельзя оставлять без соответствующих комментариев, так я в то время думал.
— Сердечный приступ. Он умер в постели. Он был уже старый.
Она протянула мне два доллара.
— Когда? — чирикнул я, словно маленький воробей смерти.
Деньги были такими же старыми и сморщенными, как и сама женщина. Наверное, они лежали у нее очень давно. Вполне возможно, она спала на них и видела во сне умершего мужа. Старикам так положено — спать на своих деньгах, похрапывая над тысячами Джоржей Вашингтонов и Авраамов Линкольнов.
-- 3 марта 1916 года.
Я проделал в уме простейшие вычислительные операции, хотя не был особенно силен в арифметике, и сказал:
— Это же очень давно.
— Слишком давно, — ответила она, — я уже почти не помню, как это.
Тогда я не знал смысла ее слов.
Сейчас знаю.
После того, как я принес ей полный мешок продуктов, женщина повела меня к детской коляске. Для этого ей пришлось отпирать набитый барахлом гараж рядом с покосившемся от непогоды домом, в котором и жила старуха. Краска слезла с его стен много лет назад, и дом очень трудно было разглядеть среди других строений.
Захламленный гараж освещала 15–ваттная лампочка, висевшая на желтом шнурке, с виду похожем на те, которыми обматывают мумии.
Там стоял длинные ряды аккуратно упакованных ящиков с прошлым и сотни вещей, давно ставших тенями. Они жили воспоминаниями о детях, которые когда–то выросли из этой коляски.
— Забирай, — сказала старуха.
Я очень осторожно приблизился к коляске. Я боялся споткнуться о прошлое, сломать себе вполне настоящую ногу и попасть в будущее калекой.
