— Пит чудной какой‑то, — сказал Дил. — Что это на него нашло?
Билл задумался.
— А он всегда таким был. С самого первого курса в колледже.
— Никогда не имел девушки?
— Ни разу. И на и на танцы никогда не ходил или в компании. Знаешь, не потому что робкий, и ничего с ним такого нет. Он раз зашёл ко мне в комнату, когда у меня собрались на чай. Вполне нормально себя вёл. Моя сестрёнка даже втрескалась в него. Просто с ума сходила, чтобы опять с ним встретиться. Звонила ему и на обед приглашала. Я как раз был, когда он ей отвечал. Говорил так важно и медленно, вроде дразнил её. Всё время повторял: «Нет, боюсь, что я не смогу прийти. Большое вам спасибо», пока она не бросила трубку. Ну, она тогда крепко влипла. А он ничего и не объяснял. Отказал, как отрезал.
— Может быть, просто надо его разбудить.
— Может быть…
Они опять повернули налево и вышли на главную улицу с толпой и ярким светом. Прошли мимо закусочной и портала каменной церкви. Влажный тротуар был весь в размокших кружочках конфетти.
— В одном он, впрочем, прав, — сказал Дил. — На это дело надо много денег, а я сейчас на мели.
— Что правда, то правда.
— А она всё‑таки, того стоит.
— Стоит. В «Театральном журнале» на прошлой неделе был её снимок и подпись, что самая красивая актриса варьете.
— За ней все волочатся. Удивляюсь, как это она вдруг нас заметила. Может быть, не так много мужчин смотрят на неё с уважением. Знаешь, как к артисткам относятся?
— Мы ей, вроде, понравились. Вот ты ей точно понравился.
— Вряд ли, но как она вчера на тебя смотрела, Билл, ясно, что клюнула.
— Ну, ну, еще потрепись.
— Когда она с тобой танцевала, я подумал, что мне лучше отвалить и оставить вас, а потом решил, что тебя это смутит.
Билл смущённо хмыкнул.
— Так мне показалось насчёт вас, — сказал он. — А, может, она на нас обоих поглядывает. Может, для неё это передышка — оказаться с мужчиной, который не пытается ей воспользоваться. С нами ей безопасно.
Дил повесил трость себе на руку.
— А ты не думаешь, что мы ей все надоели? — спросил он.
— Вчера вечером мне показалось, что она смотрит на нас, как на детей. Вот когда она рассказывала о воскресной вечеринке с художниками на Лонг–Айленде. Там ведут себя вольно.
Билл задумался. Прямо перед ними сияли огни театра–балагана. Начали выходить зрители, машины выстроились в линию у тротуара.
— Почему ты вдруг решил, что надоели? — спросил он. — В конце концов, мы с ней одного возраста, и, вроде, не дураки… Девчонка, как Мей, должна бывать в таких местах, держать себя в форме. Это ни о чем не говорит. Сразу видно, что она из порядочных. И всё время шлёт телеграммы и звонит своей маме.
