Поэтому пусть никого не заподозривают в каком бы то ни было разоблачении и знают, что ныне живущие в Парадезе раскрывали свои уста передо мной только тогда, когда я сам говорил им, о чем говорить они боялись, и, охваченные экстазом, они падали тогда на колени и, рыдая, заявляли, что это Бог заставляет их говорить.
Эти встречи были для меня всегда огромной и святой радостью, неоцененным подтверждением приобретаемых знаний, ибо посвященные Парадезы, познакомиться с которыми мне было дано, каждый раз усиливали своей мудростью и своими знаниями, своей святостью и всеми своими добродетелями то уважение, которое я питаю к Предку всех Храмов, всех Университетов и всех Цивилизаций.
И я клянусь спасением души моей, что никто в мире не знал о моем намерении написать эту книгу, и совета в том я спрашивал только у Одного Бога, а те, которые меня знают, знают также, чего стоит подобная клятва в моих устах.
Не желая, наконец, объясняться яснее, я заявляю здесь жителям Парадезы, что моя религиозная смелость, которую они, быть может, сочтут за безрассудство, есть в отношении их лишь акт предостережения, благоразумия и спасения, который они когда-нибудь оценят.
А теперь я попрошу читателей следовать за мною в Святилище Цикла Рамы.
Современное мистическое имя этого Храма было дано ему приблизительно 5100 лет тому назад, после раскола Иршу.
Это имя есть «Агартта», что значит: «недоступный для насилия», «недостижимый для Анархии».
Где же Агартта? В каком точном месте находится она? Среди каких народов и каким путем надо идти, чтобы проникнуть в нее?
На этот вопрос, который, конечно, поставят себе дипломаты и военные, мне не надлежит отвечать яснее, чем я это сделал, пока еще не народился синархический союз или, по крайней мере, не оказался хотя бы намеченным.
Но так как я знаю, что при взаимных притязаниях, распространяющихся на всю Азию, некоторые государства, сами того не подозревая, касаются этой священной территории; что в момент возможного столкновения их войска будут принуждены или перейти через эту территорию, или пройти вдоль нее, — то из человеколюбия в отношении этих европейских народов и самой Агартты я буду продолжать начатое мною обнародование.
На поверхности Земли и в недрах ее Агартта не боится ни насилия, ни профанации.
Не говоря уже об Америке, где неведомые подземные пространства принадлежат ей с очень глубокой древности, в одной только Азии около полумиллиарда людей знают более или менее хорошо об ее существовании и величине.
