— А при чем тут я?
— Может быть, и не при чем... Видите ли, Павел Александрович, цивилизованное общество тем и отличается от общества дикого, что в нем карательные функции берут на себя правоохранительные органы. Если вы сами захотите вершить суд над кем-то, я вынужден буду вас арестовать и посадить.
— Вы, Олег Георгиевич, говорите о цивилизованном обществе. Мне бы хотелось там побывать и пожить, но давайте взглянем правде в глаза — сколько заказных убийств было раскрыто за последние годы? Я не припомню ни одного.
— Так помогите нам, если можете.
— Я ничем, к сожалению, помочь не могу. Но если бы я мог и хотел что-то сделать, я действовал бы один.
— И все-таки, Павел Александрович, подумайте,— подводя итог разговору, сказал Соловец...
После ухода майора Контрабас отыграл последнее отделение вечера, но домой сразу не пошел. Он засиделся в клубе до глубокой ночи. Уже когда в зале не осталось никого, Контрабас вышел на сцену, взял в руки инструмент и сел на высокий барный стул, стоявший рядом. Он долго сидел так, перебирая струны контрабаса.
На следующий день музыкант вновь встретился с Михаилом Семенычем. На сей раз они решили сыграть партию в бильярд, хотя оба не были мастерами в этом деле.
— Что удалось узнать, Миша? — спросил Контрабас, безуспешно пытаясь загнать шар в лузу.
— Эти ребята занимаются угонами машин,— ответил Михаил Семеныч после такого же неудачного удара.— Витькин зам когда-то работал с ними, а сейчас решил пропускать левые «тачки» через магазин. Твой, был против. Тогда его решили убрать, чтобы делами занимался зам.
— Как их достать?
— Ребята эти постоянно пасутся на авторынке. Найти их можно в семнадцатом боксе. Спросить Леву или Серегу.
— Что им сказать: кто на них вывел?
— Ты Глухаря хромого помнишь?
— Помню.
— Скажи, что от него. Он сейчас в авторитете, а достать его сложно.
— Спасибо, Миша, но у меня к тебе будет еще одна просьба.
— Говори.
— Выясни, пожалуйста, не будет ли кто в ближайшее время наркоту перекидывать.
— А какие размеры тебя интересуют?
— Чтобы за это голову могли оторвать.
— Хорошо,— усмехнулся в густую бороду Михаил Семеныч,— узнаю...
В тот же день Контрабас позвонил в отделение милиции, где служили наши герои. Он попросил к телефону Соловца.
— Здравствуйте, Олег Георгиевич,— сказал Контрабас,— это Павел Левитин.
— Здравствуйте, Павел Александрович,— ответил Соловец.
— Я бы хотел срочно поговорить с вами. Не по телефону и не в отделении.
