После своего первого психического расстройства, в 1941 году, изнуренный работой и впавший в депрессию, он приходил в себя в филадельфийском санатории, а в 1942-м вернулся на Бродвей и успешно поставил шоу «С помощью Юпитера». В 1953 году, когда шли репетиции «Доброго сэра» и разворачивались баталии с агентами и юристами за права на постановку по роману Мичинера «Сайонара», у Логана снова случился срыв; через год он пришел в себя, и появился еще один хит — «Фанни».
Сегодня, спустя девять лет, в ходе ежедневных репетиций шоу «Тигр, тигр, жгучий страх», для которого Питер С. Фейблеман переработал свой роман «Здесь не бывает сумерек», Джошуа Логан обнаружил, что так эмоционально поглощен работой и так сопереживает персонажам — и в то же время запуган актерами, особенно Клаудией Макнейл, которая действует на него как Эмми Лейн, — что словно бы снова перенесся в Мэнсфилд — источник старых ран и мальчишеских комплексов; путешествие, которое приносило ему весьма болезненные ощущения. Режиссер крайне нуждался в успехе этой постановки, у него имелось множество обязательств, как личных, так и финансовых; у него и его жены, Недды, было двое детей, которые посещали частную школу; их дорогая квартира на Ист-Ривер требовала ремонта и ухода; ждали денег помощники режиссера и вся театральная команда, его водитель, повар, психиатр, которому Логан наносил визиты пять раз в неделю; я уж молчу о его коннектикутском особняке с большим участком земли и великолепными, ухоженными садами. Хотя Логан зарабатывал 500 000 долларов в год, этих денег ему едва хватало, и однажды вечером, после напряженной репетиции шоу «Тигр, тигр, жгучий страх», он вышел из театра и устало промолвил: «Я работаю на сады и психиатров».
С актерами он обращался мягко. Терпел, когда они мямлили текст. Демонстрировал преимущества своей «юго-западной» дикции — там произносят «Лу-из-иана», а не «Лу-и-зи-ана» — и всегда снимал напряжение (или хотя бы пытался), рассказывал анекдоты о своих прошлых бродвейских постановках, о Мэри Мартин в «Тихоокеанской истории», о «Мистере Робертсе», говорил с теплом в голосе и признавался, что не вполне понимает, как ставить «Тигра», и предлагал всем актерам в любое время вносить свои предложения. «Я не кукловод, — то и дело повторял Логан. — Я просто редактор, вроде зрителя, и ваш друг, как бы вдохновитель, которого не нужно бояться — или злиться на него».
На второй неделе репетиций дела не заладились. Часть первого действия пришлось переписать, актерам надо было выучить новые тексты и забыть старые, и они распереживались, узнав, что роль главного героя, праздношатающегося юноши, который должен был символизировать тигра, отдали Альвину Айли, известному негритянскому танцору и хореографу. Даже самые преданные друзья Логана, которые каждый день сидели в глубине зала и наблюдали за происходящим, забеспокоились.
