— Если ваша репутация реальна, маршал Блейк, это не называется обойтись.
Я отвернулась от его слишком пристальных глаз. Он хотел, чтобы я раскрыла это дело. Чтобы помогла поймать тварь, убившую их товарищей. Помочь я хотела, но терпеть не могу ощущать давления. Неприятное чувство, что, если я пропущу какой-то след, уже никто его не найдет. Я подумала, не позвать ли Эдуарда, но не знала, смогу ли я вызвать часть своего резерва так, чтобы не явился весь. А с Олафом я сегодня дела иметь не буду, если в моих силах этого избежать.
Я всмотрелась в раны как можно пристальнее.
— Такое впечатление, что когтями провели через пах, но только туда и обратно, не раздирая. — Я поднялась и показала на разорванное бедро. — Не вот так.
— Оборотней было несколько? — спросил Роза.
Хороший вопрос.
— Не исключено, хотя я так не думаю. При таком тесном и личном контакте места для драки хватило бы только двоим. Я не отбрасываю такую возможность, но эти раны настолько выводят из строя, что не было нужды второму оборотню вступать в бой.
— Его звали Рэндолл Шерман. Рэнди, — сказал Мемфис
Я мотнула головой:
— В морге имен нет. Я только и могу действовать, потому что это тело; Мне жаль, что это был ваш друг, но я не могу думать о нем иначе, потому что тогда не смогу работать,
— Я думала, вам нужно имя, чтобы поднять мертвого, — сказала Патрисия.
— Да, но ни одно из этих тел поднято быть не может.
— Почему?
— Жертвы убийства первым делом бросаются преследовать убийц. Они увечат или убивают все, что оказывается на дороге. В том числе ни в чем не повинных людей.
— Вот как, — сказала она.
Я смотрела на останки сотрудника Рэндолла Шермана и проклинала Мемфиса, который сообщил мне имя. Не знаю, почему такая разница, но вдруг передо мной оказался человек, а не тело. Я заметила, что он был высоким и спортивным, много времени посвящал поддержанию формы. Было ему где-то за тридцать, но только-только. Столько работы, чтобы быть сильным, быстрым, лучшим — и вдруг какой-то монстр оказывается сильнее, быстрее и лучше только потому, что у него в крови болезнь. Сколько ни таскай железо, сколько ни набегай миль, никогда не будет человек равен оборотню. Несправедливо. Но правда.
— Какие волосы найдены на теле и на одежде? — спросила я.
— Человеческие звериной шерсти нет — ответил Мемфис.
Я посмотрела на него.
— Да, — сказал он. — Имеете право на удивленный вид. Я видал двух жертв оборотней, и там мы много шерсти нашли на обоих. Невозможно подобраться так близко и не оставить собственной шерсти, но оборотень очистил это тело, чтобы мы не узнали, кто он.
