— Это не нож, и никакой не инструмент, — сказала я. — Это когти.
Олаф наклонился со своей стороны к телу. Может быть, чуть ближе, чем нужно, и к телу, и ко мне, но не так чтобы слишком заметно было. Или это я слишком чувствительна стала? Да нет.
— Я знаю, что это не известный мне тип лезвия или инструмента, — сказал он.
Я подняла глаза от тела и увидела, что — да, он не на труп смотрит, а на меня. Блин, он меня нервирует и сам это знает.
— Но в чем причина смерти? — спросил Мемфис.
Я посмотрела на доктора, потом опять на тело. Он был прав: ни одна из этих ран не была смертельной.
— Рана на челюсти ужасна, но если он не умер от болевого шока, то…
Я опустила глаза к нижней половине тела, все еще закрытой.
— Да, — понял меня Мемфис. — Надо искать причину смерти.
— Я не патологоанатом, — сказала я. — Мне не надо знать причину смерти, док. Мое дело — выяснить, сверхъестественна она или нет. Вот это и вся моя работа.
— Тогда можете выйти, маршал Блейк. Но сперва скажите: вы подтверждаете, что это — нападение ликантропа?
Мне пришлось вернуться к телу, протянуть руки над ранами и изогнуть пальцы, пытаясь повторить рисунок следов. Очень осторожно, не касаясь тела, я провела руками по воздуху.
— Это когти, и это ликантроп. Он был в момент нападения в получеловеческой-полуживотной форме.
— Отчего вы так решили? — спросил Мемфис.
Я протянула руку:
— Смотрите, я проведу рукой над ранами. Эти следы оставлены не лапой, а рукой.
Женщина, Патрисия, заметила:
— У вас рука слишком маленькая, чтобы оставить такие следы. Даже с когтями.
— Руки увеличиваются при превращении. — Я вздохнула, посмотрела на ту сторону стола. — Отто, можешь дать мне руки на минутку?
— Да, конечно, — ответил он и протянул свои большие руки.
— Можешь положить руки над ранами, как я только что, и провести по следам?
— Покажи еще раз, — попросил он.
Я провела руками над телом, и он положил свои, куда большие, поверх моих, так что мы вместе вели пальцами над порезами. Я попыталась убрать руки, но он их прижал к ранам, зажал между телом и своими ладонями. Собственные пальцы он вложил в разрезы, расставив их, и они подошли по размеру. А мои руки он прижал к телу, вкапываясь пальцами в мясо открытых ран.
Роза продолжал снимать.
— Отто, прекрати, — сказала я сквозь стиснутые зубы.
Оружия при мне было много, но ничего из того, что он пока сделал, не оправдало бы убийства его при свидетелях.
— Я делаю то, что ты попросила.
Я попыталась вытащить руку из-под его руки, но он прижал сильнее, вдавливая наши руки в мертвую плоть и свежие раны. Его пальцы влажно чавкали в ранах.
