Граймс верит в то, что делает, и тут не может быть сомнений. Хотя ему лет на десять с довеском больше, чем мне, я вдруг почувствовала себя старой. Есть вещи, которые оставляют на душе след. Эго не годы, это кровь и боль, это частичный отказ от самой себя, чтобы побеждать мерзавцев, а потом как-нибудь глянешь в зеркало — и уже не совсем понимаешь, на какой же ты стороне. Наступает момент, когда обладание полицейским значком не ставит автоматически тебя в ряд с хорошими парнями. А я должна быть на их стороне — иначе что я вообще, черт побери, делаю?
Насчет бежевых шкафов у стены я оказалась права, и сейчас присела возле открытых оружейных сейфов, просматривая свои три сумки и решая, что оставить при себе. Я снова осталась только с Граймсом, Хупером и Рокко. Остальных практиционеров отпустили, но далеко они не ушли — большей частью направились в тренажерную зону и стали качаться. Я копалась в сумках под тихий перезвон блинов и негромкие звуки, которые издают люди за физической работой. Большое открытое пространство лучше поглощало шумы, чем обычные гимнастические залы, и было очень тихо.
Хупер тронул меня за плечо:
— Слушай, а это что?
Я посмотрела на открытую сумку:
— Покажи, на что ты смотришь, и я тебе скажу.
Он присел рядом, показал пальцем:
— Вот это.
— Фосфорная граната.
— Не похожа на те, что я видал.
— Эта на основе старых моделей.
Вот теперь я завоевала их внимание. Они все склонились или присели возле сумки.
— И насколько эта штука старая? — спросил Хупер.
— Не старая, на самом деле она недавно изготовлена. Специализированной оружейной фирмой.
— Какого рода специализированная фирма? — спросил Граймс с подозрительным видом.
— Такого, который понимает, что старая идея применения фосфора лучше работает против нежити.
— В чем лучше?
Это спросил Хупер.
— Чтобы противник не мог забежать в воду и погасить огонь. Мне надо, чтобы он сгорел.
— У нее тот же радиус действия, что и у подлинно старых? — спросил Рокко, разглядывая меня слишком темными глазами.
Я заставила себя смотреть, но хотелось отвести взгляд. Прямо сейчас сержант у меня добрых чувств не вызывал.
— На самом деле нет. Нет необходимости соблюдать расстояние не менее пятидесяти футов, чтобы не сгореть вместе с целью. Зона опасности — десять футов. Гранату легко привести в действие и проще смыться. — Я протянула руку и вытащила гранату поменьше. — А эта всего пять футов.
— Фосфор использовался не для гранат — для сигналов, — сказал Хупер.
