— О чем это вы, шериф?
— Вы не слышали о том, что произошло?
— Если вы про радио или телевизор, у меня сейчас ни то, ни другое не включено. Что-то такое, что я должна была бы знать?
— Откуда же вы знали, маршал, что вам следует звонить нам?
Я устроилась в кресле поудобнее, ни черта не понимая.
— Такое впечатление, что если бы я вам не позвонила, шериф, вы бы позвонили мне.
— Откуда вы знали, что вам следует звонить нам? — повторил он свой вопрос, выговаривая каждое слово слегка отчетливее предыдущего. С некоторым напряжением, если не злостью в голосе.
— Я вам позвонила, потому что у меня на столе — посылка, отправленная из Лас-Вегаса.
— Какого рода посылка? — был следующий вопрос.
Не пора ли рассказать все сначала? Раньше я этого не сделала, потому что, когда сообщаешь кому-нибудь определенные вещи (например, что у тебя на столе человеческая голова в коробке), тебя могут принять за психа. Я достаточно давно имею дело с журналистами, чтобы кто-то мог притвориться мною, и потому я хотела добиться серьезного к себе отношения, когда от меня не отмахнутся, как от сумасшедшей дуры.
— Мне прислали по почте человеческую голову. Обратный адрес — вашего города.
Он замолчал почти на целую минуту — слышно было хриплое дыхание. Да, это от курения. Когда я была готова уже спросить, что с ним, он заговорил:
— Можете описать голову?
Много чего он мог сказать, но этой фразы у меня в списке ожидаемых не было. Слишком спокойно, даже для копа, слишком по-деловому. И когда он попросил дать описание, я поняла, что он кого-то имеет в виду. У кого отсутствует голова.
Блин.
— Голова в пластиковом пакете, набитом льдом. Волосы кажутся темными, но цвет может быть искажен упаковкой. С виду прямые, но опять-таки, это может быть из-за влаги. Европеоид, несомненно, и глаза кажутся светлыми. Серые или светло-голубые, хотя после смерти глаза иногда выцветают. Время смерти я никак не могу определить, и потому не знаю, насколько они могли выцвести.
— Вы смотрели в коробку, нет ли там еще чего-нибудь?
— У вашего отсутствует не только голова? — спросила я.
— Значок и палец. На пальце — венчальное кольцо.
— Вот это прискорбно слышать.
— Почему?
— Вам придется сообщать его жене. Не завидую.
— Самой вам часто приходилось?
— Достаточно часто приходится говорить с родственниками жертв вампира. И всегда хреново.
— Да, хреново, — согласился он.
— Я жду судмедэксперта, сама ничего не трогаю. Не хочу затаптывать возможные следы ради собственного нетерпения.
