Песок захрустел под обутыми в сандалии ногами за спиной Конана. Он обернулся и увидел морщинистое, окаймленное бородой лицо одного из своих приближенных. Это был Гомер-шемит, с глазами цвета терновой ягоды и крючковатым носом. Отливавшие синевой черные кольца его волос выбивались из-под складок накинутого на голову покрывала.
— Ну что? — выдавил Конан, не переставая скрести усталого жеребца медленными взмахами жесткой щетки.
Шемит пожал плечами.
— Он все еще держит путь прямо на юго-запад. Проклятый дьявол, должно быть, сделан из железа.
Конан хрипло рассмеялся.
— Его кобыла, возможно, и железная, но Варданес-то из плоти и крови, и ты сам убедишься в этом, когда мы растянем его между колами и выпустим его кишки, чтобы угостить стервятников.
Печальные глаза Гомера были полны смутного страха.
— Конан, не оставишь ли ты эти поиски? С каждым днем мы все глубже забираемся в эту пустыню, где только солнце и песок и выживают лишь гадюки и скорпионы. Клянусь хвостом Дагона, если мы не повернем назад, то оставим свои кости белеть здесь навеки.
— Ты говоришь не то, — проворчал киммериец. — Если чьим-то костям и суждено белеть здесь, так это будут кости заморанца. Не беспокойся, Гомер. Мы еще поймаем предателя. Возможно, завтра. Он не сможет сохранять такой темп и дальше.
— Но и мы не сможем! — запротестовал было Гомер, но смолк, чувствуя неловкость под испытующим взглядом вспыхивающих синим пламенем глаз Конана.
— Но это не все, что гложет твое сердце, не так ли? — потребовал Конан. — Давай говори, старина. Выкладывай!
Крупный шемит выразительно повел плечами.
— Да, нет. Я — люди чувствуют. — Его голос сник.
— Говори, парень, или я выколочу это из тебя!
— Это — это ведь Макан-и-Мордан! — выпалил Гомер.
— Я знаю. Слышал раньше об этом «Месте Злых Духов». Ну и что? Неужели ты веришь тому, что наплели старые ведьмы?
Гомер выглядел очень несчастным.
— Это не просто выдумки, Конан. Ты не зуагир и не знаешь этой земли и ее ужасов, как мы, долго жившие в пустыне. Тысячи лет эти места были проклятыми, так как их населяли духи умерших, и с каждым часом мы углубляемся все дальше в эту обитель зла. Люди боятся сказать тебе, но они почти потеряли рассудок от страха.
— От детского суеверия, ты имеешь в виду, — сердито прервал его Конан. — Я знаю, что они дрожат с головы до пят от россказней о духах и гоблинах. Я тоже слышал разные истории об этой стране, Гомер. Но это же всего лишь сказки, чтобы пугать малолетних, но не воинов! Скажи своим товарищам, чтобы они поостереглись. Мой гнев сильнее, чем все духи, привидения, призраки и тени когда-либо умерших, вместе взятые!
