— Мы не хотели причинить тебе вреда! — протестующе вскричала она, вскидывая свою тонкую руку, как бы защищаясь. — Однако следуй за мной, господин, и мой отец объяснит тебе все.
На минуту Конан застыл, размышляя, не навел ли Варданес этих людей на его след. Серебра, которое он получил от туранцев, хватило бы с избытком, чтобы купить с потрохами по крайней мере полсотни шемитов.
Затем он расслабился, постепенно подавляя вспыхнувший было кровожадный порыв, взял свой меч и перекинул перевязь через плечо.
— Тогда веди меня к своему Еношу, милая, — уже спокойным тоном произнес он. — Я хочу послушать, что он мне наплетет.
Она повела его из помещения. Конан расправил плечи и, мягко ступая, двинулся за ней.
VI НЕЧТО ИЗ ПОТУСТОРОННЕГО МИРА
Енош сидел в кресле из черного дерева с высокой спинкой, углубившись в изучение измятого, ветхого от времени свитка, когда Зиллах ввела к нему Конана. Эта часть шатра была убрана темно-красными тканями, толстые ковры смягчали шум шагов. На витой бронзовой подставке в виде блестящих переплетенных змей было укреплено зеркало странной формы. Жуткие, сверхъестественные отблески блуждали в его эбонитовой глубине.
Енош поднялся и приветствовал Конана изысканными фразами (речами). Это был высокий немолодой человек, сухой и, несмотря на возраст, стройный. На нем был головной убор из белоснежного полотна, прожитые годы и размышления испещрили его лицо морщинами, в темных глазах была усталость и вековая печаль, накопленная еще предками.
Он предложил своему гостю сесть и приказал Зиллах принести вина. Когда с формальностями было покончено, Конан спросил прямо:
— Как вам удалось обнаружить меня, о шейх?
Енош взглянул на черное зеркало.
— Пока я не утратил волшебной силы, сын мой, я могу использовать некоторые не совсем естественные средства.
— И все же как это получилось, что вы искали меня?
Енош поднял тонкую, в голубых жилах руку, чтобы успокоить подозрения воина.
— Будь терпелив, мой друг, и я все объясню, — проговорил он тихим низким голосом. Оставив свой свиток, он пересел на низкий табурет и взял серебряную чашу с вином.
После достаточно обильного возлияния старик начал свой рассказ:
— Давным-давно, много веков тому назад, волшебник из этой страны, называемой Ахлат, задумал заговор против древней династии, которая правила в этих местах со времен падения Атлантиса, — медленно повествовал он. — Коварными словами он заставил народ считать, что их монарх — слабый, предававшийся изнеженным удовольствиям человек — был их недоброжелателем или даже врагом, и народ восстал и втоптал в грязь незадачливого царя. Возвеличив себя как жреца и пророка Неведомых богов, чародей претендовал на божественное, пророческое влияние. Он возвещал, что один из богов вскоре спустится на землю, чтобы самолично править Ахлатом Святым — как он тогда назывался.
