— Ой, Аритон, я тебя задел, да?! — воскликнул Кириано с нарочитым беспокойством, не вяжущимся с наглым, вызывающим взглядом. — Что же ты в последний момент так дернулся и сам напоролся на мою руку?..
— Алани Кириано, поосторожнее с новичком! — прикрикнул Лесток. — Смотри не покалечь!
— Что вы, как можно, — елейным голосом произнес аристократ.
— Поменялись ролями! — приказал наставник.
— Защищайся, великий лучник, — с ухмылочкой сказал блондин.
Он замахнулся, а Ройс, хоть сначала и решил сделать вид, что прием ему не удается, отклонил кулак Кириано в сторону. На сей раз тот действовал без фанатизма, так что пришлось воспользоваться не только его инерцией, но и толикой своей физической силы. Алани сделал все возможное, чтобы затруднить Ройсу выполнение задачи. Наверное, не стоило, но племянник командующего сам замахнулся, чтобы дать аристократу по шее… и ушиб ребро левой ладони о невидимую стенку буквально в миллиметрах от кожи противника. Со стороны все выглядело нормально, а на самом деле противник остался невредим отнюдь не стараниями подопечного Дартиса.
— Что, опять ушибся, дорогой? Ай-ай-ай, — с притворным сочувствием произнес Кириано. — Забывчивый я человек, однако, совсем упустил из виду, что защитный амулет магов надо отключить… Ну не расстраивайся, дорогой, в следующий раз вспомню.
Ройс очень в этом сомневался. Но ябедничать не стал, только прикусил от расстройства нижнюю губу и мысленно приказал себе терпеть. Пусть блондин потешится.
При отработке еще четырех приемов все повторилось. Кириано никак не удавалось вовремя остановить то руку, то ногу, зато Ройс и пальцем не задел наглого аристократа. Тот вовсю пользовался преимуществами жутко дорогого и сложного амулета, которых на всю империю насчитывалось не больше десятка.
А чуть позже вообще началось откровенное избиение. Наставник назвал это тренировкой и укреплением пресса… Один человек должен был напрячь мышцы живота, а второй — бить, но не слишком сильно. Естественно, Кириано при этом решил не ограничивать себя и не соизмерять силу, вынуждая Ройса раз за разом сгибаться. Он с невинным видом громко ворчал, что у новичка совсем слабый пресс. «Я же едва касаюсь!» — жаловался аристократ, и ему верили.
Племянник командующего не возражал, просто молча хватал воздух ртом и терпел. Уф, дорого ему, однако, обходится репутация слабака, не способного стать телохранителем… «Попадешься ты мне в темном переулке», — мечтательно повторял он про себя. Хотя на самом деле, конечно, и не собирался никого подкарауливать. Если он отсюда выберется, то ему и так найдется, чем себя занять.
