— Раньше никак нельзя: возят картошку, — сказал начальник, — дни на редкость, а там начнутся дожди.
Студенты вернулись от начальника, и поднялся спор. Кто говорил — и хорошо, коли опаздывают: у начальника взять писульку, что не по своей вине задержались, и баста! Кто не хотел опаздывать. Решали: брить бороды или не брить? Игорь говорил, что до самого Ленинграда поедет с бородой. Многие его поддержали. Спорили: где и когда писать отчёт, в споре распалились, и, когда прекратили его, захотелось веселиться. Борис, например, сказал, что у него такое состояние, что ему хочется или залезть на высокий кедр с голым стволом, или открыть форточку и закричать так, чтобы поднялась на ноги вся улица. Скоро едут! О!
Но кедра не было в комнате, кричать в форточку всё-таки не стоило, и взамен этого он вскочил на стул и крикнул:
— Ребята! А не выпить ли нам? А? Вечер накануне отъезда, Игорь, ну?
— Давай!
— Кто пойдёт в чайную? — Все молчали.
— Кидаем на морской счёт.
Кинули. Выпало Игорю. Тот поскрёб в бессилии затылок и бросил:
— Гоните монету.
Собрал деньги, ушёл. Все в ожидании притихли. Стучали по доске шашками, шаркали фигурки шахмат.
— Лены чего-то сегодня нет, — неожиданно сказал кто-то. На часах было половина девятого.
Борис пошёл в буфет, посмотрел, нет ли чего подходящего для закуски. В буфете сидел дядя Федя и пил чай. Буфетчица, навалившись могучим корпусом на прилавок, беседовала с дядей Федей, и лицо её, круглое, с отражающим свет румянцем, улыбалось ему. Дядя Федя с достоинством подносил стакан к губам, отпивал глоток и басом продолжал разговор. Борис осмотрел витрину, постоял. Прошёлся по первому этажу, поднялся во второй, заглянул в номера, спустился на первый и, подойдя к служебной комнатке, постучал в дверь.
— Войдите, — услышал он голос Лены.
Лена сидела на кровати, поджав под себя ноги, и вышивала.
— Здравствуйте, Лена, — сказал Борис.
— Здравствуйте, — ответила Лена тихо.
— Пойдёмте, Лена, к нам. У нас сегодня вечер, посвящённый отъезду, и мы все приглашаем вас.
На лице у него появилась прежняя беспечнозадиристая улыбка.
— А когда едете? — чуть слышно спросила Лена.
— Сами не знаем, Лена, только не завтра.
Лена помолчала, соскользнула с кровати.
— Хорошо, я сейчас. Нет, вы идите, я сама, только дяде Феде скажу.
… Игорь уже принёс вино. Раскупоривали бутылки, резали колбасу, открывали банки.
— Это для нашей дамы, — сказал Игорь, доставая из чемоданчика пирожные и коробку конфет.
