Федорыч подмигнул, цокнул языком и, ткнув ногой в угол, спросил:
Вот с этим прибором умеешь работать?
Там стоял теодолит.
— Конечно, умею, — сказал Картавин.
— Вот и чудесно. Водку пьёшь?
— Нет…
— Не пьёшь? Ого-го! Будешь пить! Иначе вам удачи не видать. Не видать! — повторил он. — Строителю без водки нельзя. Я в прошлую зиму совсем тут рядом, за Бугорками, на скважине два раза чуть не замёрз. А как натёрся водкой да пару стаканов вовнутрь принял — и здоров. А ну-ка, закрой дверь.
Картавин повернул ключ.
Федорыч полез рукой в стол и достал бутылку с перцовкой. Затем из-под вороха чертежей извлёк стакан. Осмотрев его, отёр стенки с внутренней стороны кривым указательным пальцем и налил водки. Залпом выпил и, присев, зажмурился.
— Ах, хороша-а-а, — запел он, — хороша! Так и пошла, так и пошла по всем потрохам… На, пей! — налил он Картавину. Тот отказался. — Пей, пей, она слабая, не обижай старика.
Картавин выпил.
Федорыч сунул ему корочку хлеба.
— Понюхай, да пойдём обедать. После обеда проверим отметки в правом крыле, как бы пол не завысить…
Они вышли из прорабской. Гудок на шиферном заводе уже прогудел. Впереди них шло лишь трое задержавшихся рабочих. Слева по большой площадке ползали бульдозеры, выдирая ножами остатки кустарника. За площадкой желтели крыши изб, покрытых дранкой. Справа, в километре расстояния, за железной дорогой виднелся хвойный сырой лес.
— Водку не пей, — советовал Федорыч Карта— вину, держась, чтобы Картавин шагал рядом, края дорожки, бежавшей среди моря изрытого коричневого грунта и грязи, — водка дрянь, предательница. Если только к случаю… Перцовка хороша. И жжёт, и запаху нет… Напиваться нельзя.
Картавин слушал, а когда расходились, заметил, что он он не собирается пить.
— Да ты не серчай, — сказал Федорыч. — Брось ты, я же так. Оно хоть ты инженер, а я никаких образований не имею, но скажу: повидал я вашего брата ого сколько! Приедет — вроде ничего. А там: тык-мык, тык-мык — и укатил.
Федорыч не первый делал такие предупреждения. День назад, как только Картавин приехал в Кедринск, он побывал на приёме у управляющего трестом. В просторном кабинете справа, вдоль окон, тянулся узкий стол, покрытый зелёным сукном. А в углу, за маленьким столиком, сидел лысый худой старик с большим черепом, одетый в чёрную шёлковую рубашку. Картавин подошёл к столу, положил документы и сообщил, кто он и с какой целью прибыл. Управляющий кивнул на стул. Перебрал документы.
