— Сейчас я помогу вам встать, и мы пойдем в комнату, которую вы не покинете в ближайшие дни. Надеюсь, на этот раз вы не будете со мной спорить?
Я отрицательно покачал головой, прикусив губу, от усилий, прилагаемых для подъема и вздрогнув от боли, поскольку губа, прокушенная ранее, распухла и покрылась коркой.
— Хорошо, тогда идем.
Я дернул головой и, замерев, кивком указал на кровь на полу, с вопросом вглядываясь в глаза эльфа.
— Ах это… это последствия снятия с вас уздечки. Я конечно не уверен до конца, но похоже мне это удалось… будем надеяться. Я решил, что момент подходящий и несколько ускорил процесс, который вы и так запустили. Интересно, как вам удалось самостоятельно освободиться от заклятия подчинения?
Мне самому очень хотелось бы знать как, но это знание было недоступно, а потому и неважно в данный момент. Я уже достаточно давно привык жить сегодняшним днем, особо не загадывая на завтра, так что… как там говорится? «Подумаем об этом завтра», если не ошибаюсь?
Кое-как дотянув до комнаты, я повалился на кровать и закрыл глаза, не в силах терпеть постоянное кружение. Но оставить меня одного, по всей видимости, никто не собирался, потому что почти сразу рядом примостилась Катрин с какой-то миской в руках, заставляя меня есть. Я давился, но все же глотал предложенное, поскольку другого ничего не было, а это было, пожалуй, первой нормальной едой за последние несколько дней.
Мы уже который день шагали по уши в пыли. Честно говоря, мне это продвижение не доставляло никакого удовольствия, особенно, если учитывать надоедливость спутницы. Кажется, она может читать нотации на тему «как ей плохо» часами, а то и днями. Изредка переглядываясь с Роном, оценка которого в моих глазах неукоснительно повышалась, я упрямо ставил ноги и шел вперед. Первая же попавшаяся деревня принесла нам кроме еды, поспешно отданной перепуганным крестьянином, еще и несколько новых синяков от его жены, заподозрившей «нечисть» в «кровопускательстве». Вот скажите, откуда здесь все только обо мне и говорят?
Чем дальше мы шли, тем больше я приходил к выводу, что говорят, в общем-то, не обо мне. Скорее всего, в этих местах затесался самый настоящий отступник, по вине которого мне приходится принимать кучу незаслуженных шишек. Как ни странно, но меня это не только не пугало, напротив даже радовало, поскольку позволяло относительно сносно спрятаться. Другое дело, что своей внешностью я все равно буду привлекать излишнее внимание, но тут уж ничего не поделать, остается только постараться придумать что-либо еще.
