Сегодня для Синди уже было одно сообщение, похоже, от того же самого человека, только я не поняла, чьим почерком была написана записка. Наверное, это писал Ричард. В ней говорилось о записи к врачу-ортопеду. Мне хотелось знать, что это у Синди с ногами. Может, поэтому в тот день она приехала в смешных тапках? Может быть, у нее мозоли или что-то в этом роде? Бедная, если это и в самом деле так. В последнее время мы с Синди стали находить общий язык. Я думаю, она потихоньку начинает смиряться с ситуацией. Все происходящее для нее не легче, чем для нас, скорее наоборот. Наверное, непросто пережить, когда в твой дом заселяется столько чужих людей.
Что это был за день! Но начну сначала!
Днем я репетировала наверху. Соседи в округе, кажется, не обращают внимания на то, что я играю. Я могу подолгу заниматься, что для меня очень хорошо, потому что в этом году рождественский концерт пройдет раньше, чем обычно, и мне еще многое нужно выучить. Единственная проблема в том, что наша комната слишком мала для двух кроватей, двух шкафов и двух письменных столов, а также контрабаса и подставки для нот. Все впритык друг к другу.
Когда я репетировала, раздался звонок в дверь. Я не пошла открывать, а просто выглянула в окно и увидела возле двери женщину. Наверняка хочет посмотреть, кто здесь поселился, подумала я, и решив, что хватит прерываться, продолжила играть. Пусть откроет дверь кто-нибудь другой. Почти сразу я услышала, как щелкнул замок, и уже через минуту Алва бежала вверх по лестнице. Невозможно ошибиться, если идет Алва. У нее какой-то особенный шаг Она ворвалась в комнату, шнурки на ее черных ботинках развязались, и с криками: «Эшли, Эшли! О Эшли!» она бросилась на кровать. Я не знала, что и подумать. Потом она села на кровати и, качая головой, без конца повторяла: «Эшли!» Тогда я осторожно отодвинула контрабас к стене и, схватив Алву за запястья, хорошенько встряхнула ее.
— Алва, Алва, успокойся, расскажи, что такое случилось?
— Это Боб! — прошептала Алва,
— Что? Что ты сказала?
— Он там, за дверью, — встревоженно произнесла Алва. — Не спускайся, Эшли, не ходи!
— Почему? — спросила я. — Не надо делать из этого трагедию, Алва. Но как он узнал, где меня найти?
— Эшли! — резко крикнула Алва каким-то не своим голосом, когда я выходила из комнаты. — Не ходи вниз, Эшли! Он пришел не к тебе!
На верхней ступеньке лестницы я остановилась как вкопанная, увидев в холле Боба. В этот момент он обнимал Синди, а потом поцеловал ее. Мой единственный и неповторимый Боб целовал эту дуру! Я стояла и смотрела на них, ничего не в силах поделать. Это был не дружеский поцелуй. Я думала, мое сердце разорвется.
