— Долго мне придется ждать? — поинтересовался я. Джейсон немного подумал.
— Два, может быть, три месяца. Времени более чем достаточно, чтобы разобраться в наших делах.
Я тоже подумал — и нахмурился.
— Не нравится, да? — спросил Джейсон. — Ты по-прежнему видишь во мне обманщика, верно?
— Мысли вы тоже читаете? — в сердцах огрызнулся я, но долго злиться на Джейсона было трудно.
— Некоторым образом. Кроме того, прочесть твои не составляет труда.
Он улыбнулся. Любые слова ему удавалось обращать в дружескую шутку.
— Я хочу знать все о червях. — Наконец-то я добрался до главного.
— Знаю, — ответил Деландро. — Я видел, как ты глядел на них. — Его взгляд на мгновение обратился куда-то вдаль, потом снова сосредоточился на мне. — Джим, вот что я тебе предлагаю. Испытай меня. Себя испытай. Воспользуйся случаем, чтобы понять, чего ты хочешь на самом деле. Речь идет о нашей человечности, Джим. Твоей, моей — всех нас.
— При чем здесь хторры?
— Они — тоже ее часть.
— Не вижу в этом смысла.
— Знаю, что не видишь. Это нормально. Пока тебе достаточно понять только одно: здесь сосредоточено невероятно огромное количество любви. Откройся ей. Если ты впустишь в себя любовь, придут и другие ответы.
Он изучал мое лицо с интересом, даже с состраданием и преданностью. Он был полностью на моей стороне.
Его рука по-прежнему лежала на моем плече. Я не стал больше сдерживать себя — тоже поднял руку, положил ему на плечо и ответно заглянул в глаза. Мы смотрели друг на друга так долго, что время замерло. Мы становились частью друг друга. Я почувствовал, что исчезаю. Растворяюсь в Джейсоне. Глаза мои наполнились слезами. Я хотел верить этому человеку. И вдруг ощутил, что он действительно любит меня. Захотелось отдаться нарастающему во мне чувству.
И оно пришло: началось с покалывания в паху, взвилось, как пламя, по позвоночнику, разрослось вширь и прорвалось слезами.
Джейсон обнял меня и дал выплакаться.
А когда я успокоился, он вытер мои слезы своим носовым платком, улыбнулся и дружески поцеловал меня.
— Я знаю правду о тебе, Джим. Она ничем не отличается от правды про каждого из нас. Все вы действительно готовы пожертвовать собой. Все, чего вы в действительности хотите, — это любить и быть любимыми. Вот и я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя. Мы все любим тебя. Испытай нас. Убедись, что это правда. Ибо мы знаем, что, несмотря на весь внешний мусор, ты тоже хочешь любить нас.
Я кивнул. Он прав. Все, чего я хотел, — это быть частицей настоящей семьи. Я поблагодарил его, а потом, повинуясь импульсу, схватил и обнял. Крепко.
