Но с Кейт все было иначе.
Он сделал глубокий вздох и постучал. За дверью залаял Брюс, представляя себя настоящей сторожевой собакой, через несколько секунд Кейт включила свет. Полусонная, она спустилась вниз, приказав себе не надеяться на невозможное. Иногда ей казалось, что она сама придумала ночные визиты Алекси, а на самом деле ничего не было, ведь не было никаких реальных свидетельств присутствия Алекси в ее доме.
Она до сих пор не знала, почему судьба уже три раза приводила его на ее порог.
В первый раз Алекси сказал, что его преследовали репортеры, он оторвался от них и неожиданно для себя оказался рядом с ее домом. Тогда Кейт предоставила ему в полное распоряжение свой диван. Когда утром она проснулась, его уже не было.
Затем, через пару недель, они очень сильно поругались из-за того, что он требовал, чтобы она сидела на работе допоздна, а она не хотела оставлять Джорджи на весь вечер с няней. Тогда он приехал на такси, извинился и обещал более строго придерживаться их договоренности о неполном рабочем дне, а когда они наконец помирились, безмятежно уснул на диване.
В третий раз он пришел после благотворительного бала полупьяный, растрепанный, злой на семью, Беленки и весь белый свет. Тогда они во второй раз поцеловались. Это был странный, сладкий, почти болезненный поцелуй. Они не обсуждали его, Алекси быстро собрался и куда-то уехал. А потом Кейт позвонил Йозеф и сообщил, что произошла страшная авария.
Но теперь он вернулся. И не только на работу, но и на ее порог. Злой, усталый, измученный, он стоял перед ней, и его глаза были полны боли.
— Моя нога…
Кейт увидела капельки пота, стекающие по его лбу, когда он вошел в прихожую.
— Обезболивающие у вас с собой? Может, вам нужно сделать укол?
— Я перестал принимать лекарства, — прошептал он.
Он был настолько бледен, что Кейт боялась, что он сейчас упадет в обморок.
— Но вам полагалось постепенно сокращать дозу.
— Я и сократил ее. До нуля.
— Когда?
— Сегодня.
— Алекси! — Она действительно была испугана. — Сокращать нужно было постепенно, медленно, потребуются месяцы, прежде чем вы сможете обходиться без обезболивающих. Вы не можете просто отказаться от них.
— Как видишь, могу. Мне нужен ясный разум.
— Вы не сможете думать, когда вам так больно! — настаивала Кейт.
— Послушай! — Он положил руки ей на талию, заставив приблизиться. — Послушай меня. Со дня аварии я не мог мыслить ясно, я все время был на таблетках. Они не хотят, чтобы я мог думать нормально. С тех пор как появился этот новый доктор, мне назначают все больше и больше лекарств!
