Сейчас Кейт уже не запиналась. Когда дело касалось работы, она из стеснительной толстушки превращалась в прекрасно подготовленного, компетентного сотрудника. Именно поэтому Алекси и нанял ее.
— Какие идеи?
— На прошлой неделе было заседание правления. Нина огласила предложение Захара Беленки…
Несмотря на то что в комнате было почти жарко, кровь Алекси застыла в жилах.
— Какое предложение?
— От которого, по мнению Нины, выиграют и Дом Коловски, и благотворительный фонд Беленки. Они предлагают новую серию платьев для невест для бутиков «Красавица», ожидается высокий процент прибыли…
Но Алекси уже не слушал ее. Сеть «Красавица» была его проектом, его детищем. Но его привело в ярость даже не то, что Нина хочет прибрать к рукам его сеть.
Какого черта в это влез Беленки?
Сколько бы Алекси ни убеждал докторов и родных в том, что он в порядке, его память сильно пострадала из-за травмы. Мысли, картины, воспоминания были подобны рассыпавшейся мозаике. Он помнил благотворительный бал, на котором он присутствовал перед аварией, Беленки тогда специально прилетел из Европы, чтобы принять участие в мероприятии и сказать речь. Это все, что он помнил. Это и страх, который испытал тогда. После бала они сильно поругались с Йозефом из-за его неуместного поведения на балу, из-за того, что он был пьян и мешал выступать гостям.
Захар говорил о своем детстве в детдоме, о том, как там было ужасно, как он предпочел жить на улице, хоть там и было сложнее выжить.
Алекси было проще выпить еще бокал вина, чем слушать это. Левандер не любил рассказывать о своем детстве, а Алекси не был уверен, что хотел слушать. Ему было больно думать о том, как страдал тогда его брат.
— Беленки вернулся в Австралию?
— Нет. Но они с Ниной созваниваются каждый день, обсуждают новые проекты и идеи.
Почему это имя будит в нем такой страх? И почему он не может ничего вспомнить? Он попытался вспомнить хотя бы лицо этого человека, но образ был размытым, как и многие другие его воспоминания. Но нельзя допустить, чтобы кто-нибудь еще узнал об этом.
— Нина приведет компанию к банкротству, она не может управлять ею.
— Но кто еще может это делать?
— Я. Уже в понедельник я вернусь в свой кабинет.
— Нет, Алекси, я не для этого вам позвонила! Вы заставили меня пообещать, что я буду сообщать вам обо всех важных событиях в компании. Но вам еще рано возвращаться! Вы…
Алекси представил себе, как Кейт, прикусив нижнюю губу, накручивает на палец волосы, придумывая достойную причину, которая убедит его продолжить реабилитацию. Несмотря на ужасную усталость и волнение, эта картина заставила его улыбнуться. Ему нравились ее приятный, мягкий голос, ее манера вести себя, ее мимолетные жесты, которых она, возможно, даже не замечала.
