— Попытайся пошевелить плечами, — приказала она.
Он попробовал и скривился.
— У тебя растяжение, — уверенно заявила Джослин.
— Диагноз ты поставила. Как насчет лечения?
Джослин опустилась на колени возле него.
— Может быть, сделать тебе массаж? — неуверенно спросила она. Джослин не могла определить, чем было вызвано ее предложение внезапно возникшим желанием прикоснуться к Лукасу или более человеколюбивыми чувствами. Это не важно, наконец, сказала она себе. Какими бы ни были ее мотивы, массаж пойдет ему на пользу.
— Заманчивое предложение, — осторожно сказал Лукас, надеясь, что его голос не выдаст сильного волнения, которое внезапно охватило его. Он не хочет спугнуть ее. Хотя, быть может, причина, из-за которой она избегает дотрагиваться до него, проста. Джослин боится, что он рассердится, если она возбудит его, а они не смогут заниматься любовью. Вполне возможно, подумал Лукас, обдумывая свое предположение. Но ведь должна же она понимать, что он не винит ее в воздержании, к которому их принудил врач? Или же он всегда возлагает вину на других людей, когда ему не удается поступить по-своему? От этой мысли Лукас похолодел.
Неужели этим объясняется ее странное поведение? Неужели она вышла за него замуж и обнаружила, что он эгоист, для которого существуют только собственные желания и потребности? Неужели Джослин раскаивается в том, что вышла за него замуж?
Слабая колющая боль в голове заставила Лукаса прервать мучительные размышления. Он решительно не хочет, чтобы боль возвратилась к нему. Ему хочется провести этот день с Джослин и создать для нее яркие рождественские праздники.
— Перевернись! — велела Джослин, и он покорно перекатился на живот. — Теперь закрой глаза и расслабься.
Лукас закрыл глаза, но расслабиться не смог. Его тело напряглось от нетерпеливого ожидания.
У него перехватило дыхание, когда тонкие пальцы Джослин скользнули по его телу.
— Тебе не нужно раздеваться, — сказала она, подняв кверху его рубашку и обнажив торс Лукаса. — Она мне не мешает.
Он судорожно вздохнул, когда удивительно сильными пальцами она начала массировать напряженные мышцы у него на затылке.
— Извини, — сказала Джослин. — Больно?
Конечно, больно, но она не знает, в каком месте и почему, подумал Лукас с мрачным юмором. Он изо всех сил сдерживал себя, чтобы не перевернуться на спину и не схватить ее. Он зацеловал бы ее до смерти!
Стиснув зубы, Лукас боролся с обуревавшими его желаниями, пытаясь, в надежде ослабить остроту своих ощущений, разложить на отдельные компоненты чувства, которые Джослин вызывала в нем. Попытка оказалась безнадежной. Доброе старое вожделение мешало ему мыслить рационально. Его единственным желанием было заняться с ней любовью.
