— Прекрасно, — ответил Лукас.
— Голова болит? — допытывалась Джослин.
— Нет. Все в порядке. Не считая такой мелочи, как потеря памяти, — с горечью произнес он.
— Память вернется, — успокоила его Джослин.
— Поскорее бы! Ты уверена, что мой заместитель достаточно компетентен, чтобы управлять компанией?
— Совершенно уверена. К тому же я уже говорила тебе, что на Рождество темп работы замедляется. У людей другие дела на уме.
Включая меня, подумала Джослин. Особенно меня.
Джослин нервно кусала нижнюю губу, размышляя, как Лукас отнесется к ее обману. Вероятно, будет не слишком трудно заставить его понять, почему она назвалась его женой. Трудно будет объяснить, почему она продолжала притворяться, когда угроза его жизни миновала. Может быть, ей следует сказать, что она пошла на это, опасаясь возможных действий Билла, если больница сообщит ему о несчастном случае с Лукасом?
По крайней мере, в этом была правда, хотя и не вся.
Поверит он ей или нет, но сейчас не время беспокоиться о будущем, иначе она не сможет радоваться настоящему.
Впервые Джослин проведет Рождество с любимым человеком, и она решила, что постарается насладиться этим праздником.
— Почему ты такая серьезная? — Лукас смотрел на расстилавшуюся перед ними пустынную дорогу. — Ты устала после полета? Я могу сесть за руль. Я должен уметь управлять машиной.
Джослин издала смешок.
У нее очаровательный смех, подумал он. От него становится тепло и радостно и возникает предчувствие чуда.
— Спасибо! Но все-таки будет лучше, если я поведу сама. Мне бы не хотелось на заснеженной горной дороге проверять, сохранил ли ты навыки вождения.
— Наверное, ты права, — рассеянно пробормотал Лукас. В его памяти промелькнул спуск па лыжах. Ему показалось, что он чувствует укусы колючего снега в лицо и тепло послеполуденного солнца, припекающего ему спину.
— Ты что-нибудь вспомнил? — испугалась Джослин, заметив отсутствующее выражение сто лица.
Лукас почувствовал напряженность в ее голосе. Очевидно, потеря памяти вызывает у нее беспокойство. Что, конечно, неудивительно, признал он. Наверное, будет лучше, если ради ее спокойствия он не будет упоминать о проблесках памяти.
— Нет, но я пытаюсь, — Лукас постарался придать жизнерадостность своему голосу. Разве мы не провели в этой хижине, куда сейчас направляемся, прошлое Рождество?
Джослин быстро подумала, не солгать ли ей и сказать «да», но затем решила, что чем меньше она будет лгать, тем меньше лжи ей придется помнить. И просить прощения за нее.
