— Похоже, — согласился Джереми, мрачно глядя на нее.
— Я думаю… по-моему, если между нами не будет никаких тайн, все станет гораздо проще… Джереми, ребенок… Ведь это было неизбежно. Нельзя проклинать себя за это.
Теперь он покачал головой. Взял ее за руку и втянул в комнату.
— Иден. — Джереми закрыл за ней дверь. — Иден, — повторил он и обхватил ладонями ее лицо. — Я знал, что сегодня вечером ты придешь сюда, чтобы помочь мне. Болтовня о моем очаровании — это чепуха.
— Может быть, отчасти, — сказала она. — Суть в том, что я и сегодня тащусь от тебя.
— Хорошо. — Он глубоко вздохнул. — Ты решила заняться моим спасением. Так?
— Не знаю. Может быть. Пусть будет да. Не хочу, чтобы ты нес такой груз. И нес его один. Поверь, я знаю о детях все. Иногда у моей матери наступали моменты просветления, и тогда ее мучила вина за то, что она не могла заботиться о своих детях. От этого становилось только хуже.
— Потому что ты старалась взять часть ее вины на себя?
— Я не святая, — нахмурилась Иден. — Большую часть времени я злилась. Дети нуждались в матери. Но мой отец бросил ее. А моему дяде следовало бы быть милосерднее.
— Мужчины не были добры к тебе?
— Нет, не были. Но теперь они остались в прошлом. Так что я вне опасности. — Если не считать опасностью ее увлечение Джереми.
— Ладно. Я расскажу обо всем, — начал он. — Ты уже знаешь о моем отце и тете Розе. Он женился на моей маме, поскольку она забеременела, а потом бросил ее, как бросил сестру. Я — Фултон. И не только потому, что мать предпочла сохранить свое девичье имя, но и по сути тоже. Сестры Фултон пережили предательство со стороны одного и того же мужчины. Я иногда задумываюсь, не была ли тетя до встречи с моим отцом другим человеком.
— И ты считаешь себя похожим на него? — неуверенно спросила Иден.
— В некотором смысле да. Я обижаю людей так же, как он — походя, не останавливаясь, — часто признаю свою вину, а затем продолжаю обижать. Иногда ненамеренно.
Иден не могла не признать справедливость слов Джереми. Против ее воли слезы побежали по щекам.
— Иден? — Джереми прикоснулся к ее лицу. Слезы увлажнили его пальцы. — Иден, ты разбиваешь мое сердце. Как бы мне хотелось, чтобы у тебя было нормальное детство, — ласково проговорил он. — Как бы я сам хотел вырасти более чутким и понимающим.
— Я в ладу с моим прошлым, — покачала она головой. — Смирись и ты со своим.
Он поцеловал ее ладони. Она прижалась к нему.
— Все еще пытаешься излечить меня, Иден?
