Иден стояла рядом с Джереми и подробно рассказывала, как выглядят другие гости. Чтобы он мог безошибочно узнать их, если они заговорят с ним. Она предупреждала, если возникало препятствие на пути. И Джереми обходил его. Она описывала деликатесы, выставленные на гигантском столе. Причем делала все это предельно тактично.
— Ты любишь креветки на гриле? Они выглядят точно бабочки, которые сейчас улетят. — И она брала шпажку и отправляла в рот креветку. — А как насчет этих тарталеток со шпинатом? Какие чудесные крекеры! Что там на них?
Вдруг Иден замерла и похолодела. Джереми немедленно повернулся к ней.
— Иден?
— Извини, я…
— Дверь! — приказал он, крепко взяв ее под руку. — По-моему, нам нужен свежий воздух.
Все еще держа крекер, Иден направилась мимо гигантского стола к распахнутой двери.
— Перед нами два лестничных пролета. Сейчас мы на первом, — прошептала она.
Вместе они благополучно спустились вниз, на газон, подальше от толпы гостей. Когда их уже никто не мог видеть, Джереми наклонился к ней.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего. — Иден сморщила нос. — Это всего лишь моя глупость.
Он наклонил голову и искоса смотрел на нее своими удивительными миндалевидными глазами. Обычно все заканчивалось просто. Он прижимался щекой к ее щеке. Шептал что-нибудь на ухо. Или прижимал на секунду свой рот к ее и будто невзначай дарил поцелуй.
— Что так огорчило тебя? — наконец повторил он вопрос.
— Я… я… только… эта закуска. — Иден еще держала крекер в пальцах. — Я стояла далеко и не могла определить, что лежит на крекере. А когда взяла его, оказалось, это яйцо. У меня аллергия на яйца. И съесть нельзя, и выбросить невозможно, а положить назад невоспитанно. Плохие манеры у твоей помощницы.
— Ты не разглядела закуски? — Джереми ухмыльнулся. — По-моему, они великолепны. Иден, ты удивляешь и восхищаешь меня. Я привел женщину, чтобы она была моими глазами, а она видит не больше, чем я.
Так приятно снова слышать его смех. Раскатистые басовые ноты. Иден тоже засмеялась, хотя прекрасно помнила, что нельзя выходить из роли. Она обыкновенная служащая, и не больше.
— Не смейся надо мной, — наконец сквозь смех выговорила она. — Я потратила долгие годы, учась вести себя в обществе. И теперь споткнулась на этом яйце.
— Ох, но я могу разрешить твою проблему. У меня нет аллергии. — Он подался вперед, поднес ее пальцы к своему рту и губами взял маленький квадратик. — Вот и все, — объявил Джереми.
Огромным усилием ей удалось подавить стон.
