И вот теперь, по прошествии восемнадцати лет, «любимая доченька» из Нью-Йорка наконец соизволила явиться! Конечно, винить дочь в стародавнем поступке матери не было никаких причин, тем более у Джейсона Уэлборна. Однако Джейсон, считая это дело в некоторой степени своим, сразу преисполнился недоверием к преуспевающей элегантной горожанке, так ловко маневрирующей сейчас вслед за ним по ухабистой сельской дороге на новеньком арендованном седане. Джейсон рассудил, что в связи с ее появлением Сэм сильно рискует душевным спокойствием. Желая ли того или нет, но она вновь разобьет своему отцу сердце!
Джейсон остановил свой внедорожник на площадке с видом на коровник. Дженнифер Уотсон лихо подъехала и остановилась рядом. Она вышла из машины, не дожидаясь, пока этот хмурый деревенщина распахнет перед ней дверцу. На лице у молодой женщины был неподдельный восторг, и она эмоционально воскликнула, осторожно ступая ножками в изящных туфельках:
— О, да! Насколько я могу помнить, здесь все по-прежнему. Ничего не изменилось… Почти ничего…
Джейсон Уэлборн в первый момент испытал желание резко возразить в назидание, но своевременно осекся и ограничился лишь тем, что проворчал:
— Рейчел вас ждет.
Дженнифер вопросительно посмотрела на него. Джейсон не знал, говорит ли приезжей о чем-нибудь произнесенное им имя преданной экономки Сэма Сандерса.
— А как вы думаете, па… Сэм уже вернулся со своей встречи? — спросила она.
— Не думаю, — хмуро отозвался Джейсон, оглядевшись, и зашагал к дому, жестом призвав гостью следовать за ним.
— Да-да, я сейчас. Только сумку свою возьму, — засуетилась горожанка.
Джейсон резко остановился, нервно выдохнул, обреченно вспомнив о правилах джентльменского поведения, и, вернувшись, взял из багажника ее автомобиля увесистую сумку. Наверняка набита модными тряпками и прочей бесполезной дребеденью!
— Теперь мы можем идти, мисс Уотсон? — сурово спросил он молодую женщину.
— Простите. Да… Конечно, я уже иду, — зачастила извиняющимся тоном Дженни, семеня за ним по дорожке.
Она предусмотрительно надела туфли на невысоких каблучках. И одежда ее была скорее практичной, нежели вызывающе городской. У Дженнифер не было никакого желания поразить здешних жителей. Поэтому она терялась в догадках, чем именно вызвана суровость этого мужчины. Возможно, подобная предвзятость вызвана поступком ее матери? Но при чем здесь она, Дженнифер? В разлуке с отцом не было ее собственной инициативы.
