Они подъезжали к перекрестку, когда Клэр оживленно начала:
— Да, он «отпраздновал»… — и осеклась, заметив, как с главной дороги съезжает полицейская машина и блокирует им путь.
— Бог мой! — Несмотря на загар, Марко стал белым как полотно. К ним уже подъезжала вторая полицейская машина. — Они за мной.
— Все в порядке, — попыталась успокоить его Клэр, — останови машину и предоставь вести переговоры мне.
Но он, всхлипнув от страха, резко крутанул руль и повел машину прямо в лес.
— Марко, это безумие. — Клэр пыталась говорить спокойно. — Ты там не проедешь. Останови машину, и все будет… — Слова застряли у нее в горле: Марко врезался в дерево!
Клэр бросило вперед. Ее удержал ремень безопасности. Марко, который не был пристегнут, ударился о руль, и его отбросило назад. Кровь текла у него из носа и раны на голове.
— Вот. — Клэр вытащила из сумки несколько салфеток и поднесла ему к лицу, пока полиция окружала машину.
Дверца распахнулась. Клэр видела чьи-то лица, слышала голоса. Кто-то спрашивал ее, может ли она двигаться. Она отстегнула ремень и выбралась из машины, схватившись за крыло. Земля неожиданно закачалась и поплыла.
Толпа вокруг нее расступилась, и она заметила спешащего к ней Гвидо с мрачным лицом и горящими глазами.
— Ты ранена? — И кратко через плечо бросил: — «Скорую», быстро!
Только тут она заметила, что у нее на руках и на пиджаке кровь, она слабо засмеялась.
— Гвидо, это не моя, это Марко…
Она осеклась. Он смотрел мимо нее, туда, где из машины вытаскивали Марко. При этом у него на лице было такое выражение, какого ей никогда раньше не доводилось видеть, — суровое, почти кровожадное.
В три прыжка он оказался возле Марко, поднимая того в воздух, словно тряпичную куклу. Встряхнув его, Гвидо сжал руки на его горле.
Клэр побежала к ним и бросилась на Гвидо, пытаясь оттащить его.
— Не надо, пожалуйста, не трогай его, он помог мне. Я пообещала, что позабочусь о нем. — Она била его своими маленькими кулачками. — Гвидо, дорогой, отпусти его.
— Ты с ума сошла? — прохрипел Гвидо. — Он сообщник того подонка. Почему я должен щадить его?
— Потому что он твой работник. — У нее по лицу уже текли слезы. — Потому что его отец работал на тебя, и его дед тоже. Потому что это твоя земля, твое поместье, а ты — Бартальди.
Медленно Гвидо ослабил хватку, и Марко, весь красный и чуть не задохнувшийся, выскользнув, упал на землю к его ногам.
— Он дурак, и даже хуже, чем дурак, — поспешно продолжала она. — Но он сожалеет о содеянном, а мне бы никогда без него не выбраться. Я дала слово, что похлопочу за него.
