Когда он прилег рядом с Фелицией, она засунула руку в его пижамные брюки и обхватила его жезл. Он был твердым и горячим и принадлежал ей… только ей.
— Я хочу тебя, — сказала она, наклоняясь, чтобы поласкать его ртом.
Но Рид не позволил ей.
— Не надо. Не сейчас, — проговорил он. — Сначала я.
Почувствовав, что Рид наконец нашел языком ее тайный источник наслаждения, она вскрикнула. Он крепко обхватил ладонями ее ягодицы, продолжая ласкать языком жаркий пульсирующий комочек. Через мгновение ее спина выгнулась, и дрожь сотрясла тело от накатывающегося волнами всепоглощающего наслаждения.
Когда Фелиция перестала дрожать, Рид приподнялся, надел презерватив, развел в стороны ее ноги и глубоко вошел в нее. Она обхватила его ногами, и они начали двигаться вместе, пытаясь найти свой ритм. Тело Фелиции запылало, желание внутри нее разгоралось все сильней и сильней, пока вместе с очередным сильным толчком она снова не задрожала от наслаждения. Секундой позже Рид вскрикнул, излившись в нее.
Он в изнеможении опустился на нее, но через секунду перевернулся, увлекая ее за собой, и крепко обнимал, пока их бешено бившиеся сердца успокаивались, а разгоряченные тела остывали.
— Боже, — сказал он, — это было потрясающе.
Фелиция была ошеломлена. Ей никогда не приходилось испытывать ничего подобного.
Рид сжал ее в объятиях и нежно поцеловал в кончик носа.
— Ты в порядке? — прошептал он.
— Да. — Но она не была уверена, что с ней все в порядке. Ее чувства были смесью восторга и ужаса. Она знала, что если он смог обнажить дикие стороны ее натуры, о которых она даже не подозревала, смог заставить ее забыть о том, где она и кто она, и о ее самообладании, которым она так гордилась, то она была в опасности. В серьезной опасности.
Я не могу его любить. Не могу. Эта тропинка вела к страданиям. Их поездка должна была быть беззаботной неделей развлечений. Вот и все. Так возьми же себя в руки, черт побери!
Резкий стук в дверь гостиной заставил их обоих напрячься.
— Кто? — спросила она.
— Наверное, обслуживание номеров. Шампанское и шоколад… — Рид поднялся, улыбаясь ей. — Оставайся здесь. Я открою. — Он медленно подошел и поднял свои шелковые пижамные брюки, валявшиеся на полу.
Фелиция сглотнула, хорошенько рассмотрев его во всей его великолепной мужской стати. Неудивительно, что она таяла в его руках. Он был действительно прекрасен. Но ты же знаешь, это не единственная причина. И даже не самая важная. Ты на пороге любви.
