Дым был влажным и горьким — совсем не таким приторным, как в тот раз, когда обогреватель прожег их стенку. Он помнил обугленный проем в подтаявшей биомассе, ведущий из их комнаты в соседнюю. Он тогда просунул голову в обгорелую дырку и посвистел соседям. Но ведь теперь запах был совсем другой, да и стенка не растаяла.
К внешним звукам прибавилось бурление. Словно котелок кипел на плите — но мама ничего не варила. К тому же звук был слишком громким для варки — громче даже, чем весь остальной шум. Крики приблизились.
Дьюк отбросил одеяльце и вскрикнул, когда его босая нога коснулась палубы.
Горит!
Внезапно пол под ним качнулся, сперва назад, затем вперед. Это колебание швырнуло его лицом вниз. Горячая биомасса стен тянулась за ним, как вареные макароны. Дьюк знал, что находится на верхней палубе, но вокруг него топталось множество ног, и ему приходилось прикрывать тело и голову руками. У него не было свободной руки, чтобы открыть ею зрячий глаз. Горячая палуба обжигала его локти и коленки. У Дьюка дух захватило от внезапной резкой боли, и он издал еще один резкий свист. Кто-то споткнулся об него. Чьи-то руки подхватили его под мышки и подняли из обугленного месива, в которое обратилась палуба. Часть месива потянулась за ним, прилипнув к его голой коже. Дьюк понял, кто держит его, из-за жасминового запаха, исходившего от волос. Это была их соседка Элли, женщина с короткими неуклюжими ногами и красивым голосом.
— Дьюк, — сказала она, — пойдем поищем твою Ма.
Дьюк слышал, что с голосом у нее неладно. Когда она говорила, пересохшая глотка издавала низкие хриплые звуки.
— Ма, — сказал он. Он рукой открыл глаз и увидел ужасающее столпотворение и огонь.
Проталкиваясь сквозь толпу, Элли заметила, что он глазеет, и сбросила его руку вниз.
— Потом посмотришь, — сказала она. — А сейчас обхвати меня за шею. Крепче держись.
После этого мгновенного взгляда Дьюка, у нее не было нужды повторять приказ. Дьюк обеими руками обхватил Элли за шею и тихонько всхлипнул. Элли продолжала проталкиваться сквозь толпу. Голоса с разных сторон повторяли слова, которых Дьюк не знал. Когда Элли с Дьюком протискивалась мимо остальных, остатки биомассы срывало с его кожи. Это было больно.
Единственный взгляд на «вне» остался в памяти Дьюка неизгладимо. Огонь, идущий из-под темной воды! Он рвался из-под воды, и это его сопровождало громкое бурление, и пар в воздухе стоял такой густой, что люди казались неясными тенями на фоне рдеющего огня. Отовсюду доносились крики, и Дьюк потесней прижался к Элли. Угли взмывали над островом высоко в воздух, словно ракеты. Дьюк этого не понимал, но он слышал, как огонь крушит и уничтожает тело острова из морских глубин.
