Может быть, я ошибаюсь и в этот раз.
Но почему я не могу успокоиться?
Калонджи[26] — только успела подумать я, как видение нашло на меня снова: кровь и разорванная плоть, и слабый крик, подобно красной жилке, прорезающей ночь. Я должна взять калонджи, специю темной планеты Кету, защитницы от злого глаза. Специю иссиня-черную и мерцающую, как лес Шундарбан, где ее впервые нашли. Калонджи, формой как капля, пахнущая сыростью, и яростная, как тигры, — чтобы отвратить предопределенность, нависшую над Хароном.
Вы, может быть, уже догадались. Все дело — в руках, которые способны вызывать силу специй. Это должны быть, как говорят, руки человека со светлыми помыслами.
И поэтому первое, что внимательно изучала Мудрейшая, когда девушки ступали на остров, были руки.
Вот как она объясняла: «Хорошая рука — не слишком легкая, не слишком тяжелая. Легкие руки — порождения ветра, пробующие то одно, то другое, повинуясь порыву. Тяжелые руки, которые их собственная тяжесть клонит к земле, не способны к воодушевлению. Тогда тело это всего лишь орудие плоти для угождения низким страстям.
Хорошая рука — не затемнена пятнами, признаком дурного характера. Если вы складываете ее в форме чашки и подносите к солнцу, между пальцами не должно быть щелей, через которые пролились бы чары или просыпались специи.
Руки не должны быть холодными и сухими, как змеиное брюшко, ибо Принцесса должна быть способна почувствовать чужую боль.
Не должны быть теплыми и влажными, как дыхание обожателя, ждущего тебя под окном, ибо Принцесса должна быть бесстрастна.
В сердцевине хорошей руки запечатлена едва различимая лилия, цветок холодного целомудрия, свет жемчужины в полночь».
Удовлетворяют ли ваши руки такому набору требований? Мои — нет.
Но как тогда, спросите вы, я стала Принцессой?
Подождите, я расскажу вам.
С того момента, как старейший из змей показал мне дорогу, я не щадила своих пиратов, заставляя их гнать корабль день и ночь, пока они не падали на палубу изможденные, не смея спросить, ради чего все это. Затем однажды мы увидели его на горизонте — размытое пятно, как дым или облако. Я знала, что это именно он. Я отдала приказ стать на якорь и больше не вымолвила ни слова. И в то время как команда впала в сон, похожий на транс, я нырнула в полночные воды.
Остров был далеко, но я была упорна. Я пела заклинание невесомости, и меня несло по волнам легкую, как воздух. Но когда остров казался все еще мал, как сжатый кулачок, направленный в небо, мое заклинание вдруг будто замерло в горле. Мои руки и ноги стали тяжелыми, перестав повиноваться мне. В этих водах, подконтрольных силе более могущественной, моя магия обратилась в ничто. Я боролась, молотила руками и глотала соленую воду, совсем как любой другой беспомощный смертный, пока наконец не выползла на песок и не забылась в головокружительной веренице снов.
