Ответила подносчица, не обращая внимания на то, что я задавал ей вопрос мыслеречью, это обстоятельство меня несколько удивило.
- Кувшин портлендского вина, тарелку мяса кабана, сыр, лук и ломоть хлеба. - Сделал я свой заказ.
- Хорошо, милсударь. - Произнесла девушка подносчица и, ловко мотнув подолом сарафана, мгновенно исчезла за дверью кухни.
И действительно буквально через мгновение девчонка вернулась к моему столу с большим подносом в руках. Она ловко и одновременно очень аккуратно поставила мной тарелку с нарезанными кусками кабанятины, кувшин вина и глиняную кружку, тарелку с сыром и луком, а также небольшую буханку серого хлеба. Но я обратил внимание на то, что девчонка подносчица не принесла мне столовых приборов, а на столе также не было, ни ножа, ни вилки. Удивленный этим обстоятельством, я поднял глаза и вопросительно посмотрел на подносчицу. Девушка мгновенно поняла значение этого моего взгляда.
- Милсударь, во всех городских заведениях посетители пользуются своими столовыми приборами. - Несколько снисходительно пояснила девчонка, так похожая, но не являющаяся Эллидой.
Я собрался развести руками и слезно попросить девчонку найти на кухне и принести мне нож и вилку, но тут же вспомнил о подарке Эллиды, о ноже, которым меня пытались убить. Кивком головы я поблагодарил девчонку за информацию, одновременно отправляя ее на кухню заниматься другими посетителями таверны. Дождавшись, когда она скроется за дверью кухни, я из набедренной повязки вытащил свой нож.
Он был великолепно сбалансированным оружием ближнего боя. Нож имел красивый и точный выполненный рисунок рукоятки и клинка, имел идеально выполненную заточку клинка. Клинок ножа имел синевато-стальной отлив с углублением посредине для стока крови. Он змеино-острым языком органично вытекал из рукоятки ножа. Когда нож оказался в моей руке, то я даже ощутил, как его рукоятка начала примеряться и приспособляться к обхвату ладонью моей руки. Через мгновение моя рука и рукоятка ножа слились в единое целое, а моя рука, получив продолжение в виде этого ножа, превратилась в настоящее оружие. Вдруг клинок и рукоятка ножа начали то появляться, то исчезать из вида, хотя я чувствовал, что нож, по-прежнему, находился в моей руке.
Я еще не налюбовался этой драгоценной вещью, когда в моей голове вдруг возник такой знакомый и дорогой женский голос, который начал нашептывать:
