Когда пришел в клинику, Гофман был занят. Нетерпеливо прохаживался по приемной — и уже репетировал разговор с президентом Бенешем:
«Только безволие французов позволило Гитлеру захватить Рейн. Речь Шушнига — это уже сопротивление. Необходимо подхватить это знамя, помочь Шушнигу. Я рад, я счастлив, что, почти раздавленный, Шушниг нашел силы. Плебисцит поставит точку на говорильне Геббельса. Ситуация напряжена, не исключено, Гитлер двинет войска… Но Гитлер уйдет, если показать ему кулак. Все даже можно сделать без французов и русских, Румыния нас поддержит, я знаю. Политика Титулеску не может измениться столь кардинально, чтобы отойти от основополагающей идеи коллективной безопасности. Возможно, и Бек одумается…»
В это время открылась дверь, и Гофман пригласил Дворника.
— Я пришел предупредить вас, доктор, что вынужден выехать сегодня в Прагу.
Гофман с сомнением покачал головой:
— Ситуация в связи с объявленным в Австрии плебисцитом, боюсь, обострилась. Не вернее ли будет пока оставаться в нашей провинциальной тиши? События не заставят себя ждать…
— Именно поэтому я и должен уехать.
— Именно поэтому? — переспросил Гофман со значением и опять замолчал.
Дворник видел, он что-то обдумывает.
Наконец Гофман сказал:
— Вы сможете уехать около пяти вечера, профессор, не раньше. Поездом на Хомутов — он приходит туда как раз перед пражским экспрессом. С билетом я помогу вам. Фрокен Ловитц, кстати, заканчивает курс лечения, и, как я заметил, она явно затосковала от однообразия нашей курортной жизни. Профессор, сделайте милость, возьмите фрокен в Прагу… По моим наблюдениям, ее жизнь весьма пресна, а это в определенной степени способствует тяжести ее заболевания.
Дворник пожал плечами:
— Ради бога… Если фрокен Ингрид выскажет подобное пожелание. Буду рад служить достойной даме.
«Я не знаю, какие планы строил Дорн, прося меня познакомить Дворника с фрокен Ингрид, но кажется, сейчас единственный момент, когда я могу что-то реально сделать для Дорна».
— Пригласим фрокен и устроим ей сюрприз? — наконец спросил Гофман.
Дворник вяло улыбнулся.
Ингрид вошла в кабинет. Она растерянно смотрела то на Гофмана, то на профессора.
— Пан Феликс, — сказал Гофман, — сегодня решил покинуть нас. Он едет в Прагу, и я подумал, не рекомендовать ли вам, дорогая фрокен Ингрид, небольшую развлекательную экскурсию в столицу Чехословакии? Дня на три… Тем более курс физиотерапии вы закончили.
Ингрид изумленно и восторженно вздохнула:
