— Лида! — завопил несчастный, увидев свою мучительницу на тротуаре. — Смотри, я сейчас выкинусь!
Лидия Сергеевна вскинула голову.
— Не стой на окне — простудишься! — проявила заботу жена и ушла к другому.
Kтo- то тронул рентгенолога за ногу. Он испуганно откинулся назад, чтобы действительно не выпасть.
— Прежде чем из окна сигать, — сказал грузчик, — ты, хозяин, деньги плати. Мы закончили.
— Везите все обратно, я заплачу! — простонал рентгенолог, слезая с подоконника.
— Нет уж, дудки. Нам к женам пора, Новый год встречать!
Было уже десять часов вечера. Город садился за праздничный стол провожать старый год. Город веселился и чокался.
Только бедная Золушка Оля со своими мамой и папой не ждала гостей. В маленькой квартирке, расположенной на верхнем этаже, под самой крышей, стол был накрыт на троих.
Золушке было грустно. Она наряжала маленькую полиэтиленовую елочку, достать которую было легче, чем настоящую.
— От подставки до макушки, — заунывно пела Оля на мотив похоронного марша, в то время как папа и мама смотрели телевизор, — сто четырнадцать огней. На ветвях висят хлопушки, и звезда горит на ней!..
А город произносил тосты, выпивал, закусывал. Город слегка опьянел.
В фотопавильоне тоже был накрыт стол.
В центре, рядом с шампанским, в ванночке для проявки негативов, лежали десять тысяч рублей, как одна копеечка.
За столом восседало десять соискателей и Калачев.
Банкет был в разгаре. Иван Степанович держал речь:
— Я поднимаю этот бокал за вашу дружную фотографию, которая успешно выполнила годовой план. Я приглашаю всех вас на нашу свадьбу, на которую мой коллектив автобазы № 3 придет в полном составе.
Все закричали: «Спасибо!» — и выпили.
Алевтина взглянула на часы и испуганно сказала:
— Пора делить, а то не поспеем домой Новый год встретить.
Тут поднялся ретушер Петя и прочувственно сказал:
— Я по-прежнему настаиваю делить на всех поровну, включая Орешникова и Лидию Сергеевну. Иначе как мы завтра будем смотреть им в глаза?
— Петя прав, — согласился Кирилл Иванович. — Исключив наших товарищей, мы потеряли моральный облик, — повторил он слова жены.
— Хорошо, — пошла на уступку Ира, — примем Орешникова обратно!
— А ее? — спросила Алевтина.
— Мы не согласны! — мгновенно возмутилась Ира, а Юра добавил:
— Она не вносила в кассу взаимопомощи.
Алевтина величественно поднялась.
— Друзья! Надо ее принять, — заговорила она, чувствуя на себе одобрительный взгляд Калачева. — Надо ее пожалеть. Она женщина одинокая. Ее муж бросил. А когда женщину никто не любит, ей одной очень трудно. А членские взносы она внесет.
