Зигзаг удачи | страница 37
Обездоленная Лидия Сергеевна тоже думала об Орешникове. Пока она шла от «Твоего портрета» до дома, ее чувство к Владимиру Антоновичу росло, росло и выросло до невиданных размеров.
Лидия Сергеевна машинально достала ключи, открыла дверь, сняла пальто, повесила его на вешалку, перешла в комнату, села на диван и заплакала. Она плакала потому, что ее лишили денег, а рядом не было Орешникова, который мог бы ее утешить. Она не замечала, что в комнате вновь появились диван, шкаф, стол и остальная мебель во главе с мужем.
Рентгенолог стоял у окна и ждал, когда Лидия Сергеевна начнет радоваться. Но не дождался и вспылил:
— Я возвратился! Привез обстановку! А ты ревешь! Значит, ты недовольна моим возвращением!
Услышав мужской голос, Лидия Сергеевна вздрогнула.
— Ах, это ты! — пробормотала она, узнав мужа.
— Да, это я! — муж сразу дал почувствовать, что он вернулся. — Почему ты явилась так рано?
— У нас было собрание.
— Собрание! — заорал муж, — Ты бы думала, прежде чем врать!
— Меня исключили из кассы взаимопомощи…
— И поэтому ты плачешь? Так я и поверил!
Но Лидии Сергеевне было сейчас не до семейных сцен. Она набрала номер телефона. Орешников сразу поднял трубку. Он как раз собирался звонить Лидии Сергеевне.
— Володя, это вы? — услышал он ее голос. — Сейчас я к вам приду…
Муж Лидии Сергеевны тоже услышал ее слова и затопал от негодования.
Лидия Сергеевна повесила трубку:
— Позже я тебе все объясню. Сейчас некогда.
Она оделась и ушла к Орешникову.
Муж перестал топать. Он принял решение. Он действовал энергично. Он выскочил на улицу и остановил первый попавшийся грузовик.
— Товарищ водитель! — сказал ревнивец. — Вы мне не поможете срочно перевезти мебель?
Тем временем события нарастали. Держатели облигации отправились менять ее на живые деньги.
Впереди шел Калачев под руку с Алевтиной.
Они двигались медленно, потому что у них происходил любовный разговор. А о любви не говорят на бегу.
— Ты учти, Алевтина, что я тебя не за деньги полюбил. Ты мне раньше приглянулась, когда я еще не знал про выигрыш.
— Я учитываю! Только я вас еще не полюбила, хотя уже меняю о вас мнение в лучшую сторону.
— Ты давай побыстрей меняй! — продолжал ухаживать Калачев. — Тебе давно замуж пора!
— Вот я теперь приоденусь, — кокетничала Алевтина, — так буду не хуже, чем Лидия Сергеевна.
— Я к тебе и в таком виде привык! — ласково прошептал ей на ухо Калачев.
Алевтина благодарно улыбнулась.
В сберкассе Иван Степанович достал облигацию, протянул ее в окошко контролеру и сказал:
