Убийство в библиотеке | страница 14
— Пожалуйста! — любезно ответила Надежда Дмитриевна. — Когда у вас возникнут трудные вопросы, вы обращайтесь ко мне запросто, без стеснений.
И они разошлись, испытывая взаимную симпатию. Войдя в туалет, следователь увидел у окна высокого седого человека, одетого в безупречный темный костюм, в белую рубашку и при галстуке бантиком. Элегантность одежды контрастировала с небритым лицом.
— Здравствуйте! — сказал Ячменев, направляясь в кабину.
Небритый франт пробормотал в ответ что-то невнятное. В дверь постучали.
— Войдите! — разрешил Ячменев.
На пороге туалета возник сияющий Шалыто.
— Георгий Борисович! — начал он докладывать, глядя в спину начальству. — Разрешите вам передать…
— Ну, я вас слушаю! — сказал Ячменев, поворачиваясь к помощнику лицом.
— В лаборатории склеили рукопись! Вот она…
Человек у окна, поняв, что перед ним работники уголовного розыска, рухнул на колени:
— Я не убивал!
Его поведение привело сыщиков в замешательство.
— Встаньте! — попросил Ячменев. — Здесь холодный пол. Вы схватите ревматизм!
— Лучше ревматизм, чем тюрьма! — упирался незнакомец, не поднимаясь с каменных плит. — Товарищ следователь, я не убивал! — повторил он жалобно, и при этом лицо его стало того же фаянсового цвета, что и предметы вокруг.
— Кто вы такой? — спросил Георгий Борисович. В его обширной практике случалось всякое, но еще никто не стоял перед ним на коленях в туалете.
— Ростовский Кирилл Петрович. Я главный хранитель библиотеки, где произошло убийство.
— Встаньте, пожалуйста! — Ячменев испытывал чувство неловкости при виде человека старше себя годами, стоящего в такой ненормальной позе.
— Ни за что! — проявил твердость характера главный хранитель.
— Может быть, ему так нравится? — заступился за Ростовского сердобольный Шалыто. — Может, у него коленки мягкие…
В мужской туалет, нисколько не смущаясь, заглянула Надежда Дмитриевна и, оценив обстановку, сказала:
— Вот времена настали! В уборных людей допрашивают! А я вас везде ищу, Кирилл Петрович, вносите десять рублей!
— На что?
— На венок! — сказал следователь.
— У меня сейчас нет! — заволновался Ростовский. — Внесите за меня, Надежда Дмитриевна, я вам верну!
— Ладно! — смилостивилась старуха, — Распишитесь!
Не поднимаясь с пола, Ростовский расписался в ведомости.
Когда мужчины остались одни, Шалыто передал рукопись следователю:
— Это про Ивана Грозного. Про то, что он очень плохой. А мы в школе проходили, что он хороший!
— Bаш недостаток, Ваня, — пожурил Ячменев, — что вы еще не забыли то, чему вас учили в школе!
