Вася тщетно пытался включить заднюю скорость, раздался скрежет, лязг, тогда Вася принял решение:
— Она не врубается, мы дадим кругаля!
«Москвич» с неожиданной бодростью взял старт.
— У вас налево руль выворачивается? — насмешничала Наташа. — Вы знаете, где лево?
Вместо ответа Вася вывернул руль налево, ловко сделал разворот, и «Москвич» покатил по другой стороне улицы в обратном направлении.
— Давайте опять налево! — весело скомандовала Наташа.
Вася опять вывернул руль, и «Москвич» оказался вновь на той стороне, где булочная.
— Стоп! — закричала Наташа.
Вася остановил машину:
— Так вы же здесь садились!
— Нет у вас глазомера. Я садилась на десять шагов дальше, булочная в соседнем подъезде!
— Мы тебя доставили по назначению, — сказал Гена, — а ты нас за это зовешь на торт!
— Пусти, дай вылезти! — сказала Наташа.
Гена вышел из машины. Наташа через переднее сиденье выбралась на тротуар.
— К себе не зову, много чести! — И исчезла в подъезде.
— Ну? — спросил Гена. — Как тебе этот товарищ?
— Больно лядащая, — ответил Вася, — подарочный набор из одних костей. У нас в Новгороде эти диетные, недокормленные штабелями лежат.
Как только Наташа появилась дома, мать гневно шагнула навстречу:
— Ты была там?
Наташа ловко обогнула мать и направилась на кухню:
— Если я сейчас не поем этого дешевого торта за рубль шестнадцать, я умру. Мама, они пытались меня затортить!
— Значит, ты была там!
— Они пытались купить меня с помощью умопомрачительного самодельного торта!
— Зачем ты была там? — закричала мать.
— Что ты заладила — там-там-там… На экскурсию ходила! — Наташа отправила в рот огромный кусок торта. — Но я там ни крошки не съела, помнишь у Монте-Кристо — в доме врага не едят! Я изошла слюной, у меня температура повысилась до сорока.
— Ты была там, и это предательство по отношению ко мне! Это нарушение всех нравственных норм…
— Мама, прекрати, ты не на собрании! Мне было интересно узнать, на что он польстился. Мам, у нас идеальный порядок, а там всюду раскиданы самые неожиданные вещи, даже теоретически неприличные лифчики, трусики…
— Значит, он ушел к ней, потому что она неряха? — не выдержала Марина Петровна.
— Мама, ты покупаешь полуфабрикаты, суп ты вообще варишь какой попало, а она, мама, на еде чокнутая.
— Значит, он к ней ушел из-за супа?
— Нет, мама, она уютная женщина. Мама, она с ним сюсюкает, она называет его Борюся!
— Значит, он ушел, чтоб она называла его этой идиотской кличкой?
— Мама, она липучая!
