Рассказы | страница 45

Сестра помяла листочки одуванчиков и на платочке приложила к затылку. И в самом деле полегчало. Посидели мы немного, погрустили, а потом взяли мешки и побрели домой, с трудом передвигая ноги. Набрал я из холодильника в целлофановый мешочек льда, приложил к затылку, лёг и уснул.

Пришлось Маринке одной и Веприка, и кроликов кормить.

Проснулся от радостного крика сестры:

— Серая десять кроликов принесла!

Повертел головой — легче стало. И так я обрадовался, что не загрызли меня проклятые шершни, что нет уже такой жгучей боли в затылке, что кролики появились…

А они такие забавные — маленькие, слепые, голые. Копошатся в пуху: серая крольчиха сама себя общипала.

— Пойдём отсюда, а то ещё и кормить но захочет! — тащит меня от клетки Маринка. — Знаешь, я им немного тысячелистника бросила. Как бы в награду!

— Разве что в награду! — буркнул я, вспомнив разговор с папой.

Заглянули к Веприку. Тот обрадовался, начал тыкаться рыльцем о наши ноги, потом лёг на бок, закрыл глаза.

Маринка почесала поросёнка, и он захрюкал от удовольствия.

— Ты, братик, и не заметил, что ещё со вчерашнего дня Веприк не кашляет. Видишь, повеселел!

Вот это новость! Теперь мама не будет сомневаться, что дети у неё хозяйственные растут.

Аистово. Так называется наше село. Длинной единственной улицей протянулось оно вдоль опушки Чёрного бора, а с противоположной стороны дворы упираются в болото. Впрочем, болота уже нет. Несколько лет назад его осушили и теперь выращивают там овощи.

Время от времени к нам наведываются специалисты-мелиораторы, недавно даже профессор приезжал. Долго ходил по полям с колхозным начальством, мял зачем-то землю в руках, заглядывал в дренажные трубы. Принюхивался к воде в каналах…

Обедал Сысой Александрович — так звали профессора — у нас. Его мой папа, колхозный агроном, пригласил. Ничего особенного в нём не было, человек как человек. Даже похож немного на нашего учителя биологии Владимира Петровича. Такой же неторопливый, рассудительный. За обедом взрослые вели разговор о колхозных делах, советовались с Сысоем Александровичем, как дальше вести полевые работы, а я тихонько сидел в своей комнате, прислушиваясь к мудрым профессорским словам. Подслушивать, конечно, нехорошо, но здесь случаи исключительный — когда ещё я услышу профессора!

— Аисты к вам так и не вернулись? — вдруг спросил Сысой Александрович.

— Только и остались в названии села, — грустно ответил председатель колхоза Михаил Пантелеймонович. — Наверное, техники испугались, когда мы болото осушали. Два года грохот стоял.