За ивами кусты: калина, бузина, красная смородина, а то просто чернотал. На них вьётся ежевика. Игорь любит эти кисленькие ягоды, но сейчас их ещё нет — ягоды только завязались… Цветут и травы на леваде. Вон их сколько: и голубым цветут, и белым, и розовых цветов много. А над ними уже темнеют высокие соцветия конского щавеля. «Корова не ест этот щавель, вывел бы ты его!» — не раз говорила бабушка дедушке. Но дедушка думал иначе. «Пусть растёт всё, что насеялось! — сердился. — Я вот слышал, конский щавель — трава лечебная, снимает боль в животе, кровь останавливает… Пускай растёт!»
Луг блестит мириадами росистых капель. Прямо посмотришь — лазоревым сияет, чуть в бок — голубым светится, присядешь — розовым заблестит. Паутина кружевом висит на кустах.
Дедушка опустился на корточки над углублением, где был когда-то колодец. Рядом молодая ива раскинула ветки — такая зелёненькая, свежая-свежая. Так и хочется погладить листочки.
— Хороший был колодец! — сказал дедушка. — Это не так давно стали у нас на горé ставить колодцы, а наши деды-прадеды из этого колодца воду брали. Такой был щедрый, сколько ни бери — полный! А вода вкусная — со всех концов села люди к нему ходили. Даже зимой не замерзал. А здесь, совсем рядом, ручеёк сбегал в луга, и возле него всегда что-то кустилось, зеленело, цвело почти до самых морозов. Ну, внук, попробуем!
Потёр ладони, крякнул, снял лопатой кусок дёрна, осторожно положил землёй вверх. Закопошились, замотали безглазыми головами дождевые черви, но дедушка и не глянул на них, продолжал копать. Когда углубился на штык лопаты, что-то стукнуло. Дедушка осторожно достал находку.
Кружка! Та самая кружка, которую бабушка ставила возле колодца, чтобы люди могли попить воды. Игорь взял кружку. Местами выщербленная, но совсем целая, обливная кружка словно не пролежала так долго в земле — сразу засверкала радугой. Хоть сейчас пей из неё!
— Не убежала ли вода? — Дедушка копал и копал.
— Как это? — не понял Игорь.
— И такое бывает. — Дедушка распрямил спину. Лицо у него раскраснелось, глаза сверкали молодо и задорно. — Бился-бился родничок, чтобы вырваться на волю, а потом свернул куда-то в сторону, и ищи ветра в поле!
— Дедушка! Давайте я покопаю! — попросил Игорь.
— Копай! — Иван Фомич дал ему лопату, а сам взял кружку и задумался. То улыбка набегала на лицо, то он хмурился, видимо погружённый в воспоминания.
Вдруг лопата снова обо что-то ударилась. Только не так, как у дедушки, а по-другому, словно о дерево.
