— Пойдемте, — предложил Малхаз, — в горах погода быстро меняется.
— Погоди, — удерживал его Безингер, он надолго присосался к фляжке. — Погоди... Ты что думаешь, я просто так здесь мотаюсь? Ты должен помочь мне. Только ты это можешь.
— Что? В чем могу я Вам помочь? Я ведь нищий учитель!
— Ха-ха-ха! Это смешно Теперь ты не нищий. По крайней мере скоро им не будешь... Вот для начала тысяча долларов.
— Уберите, — отстранил руку гостя Шамсадов, — непогодой пахнет, пойдемте скорей.
— Подожди, мне надо с тобой поговорить, — настаивал Безингер.
Шамсадов не слушал, пошел вниз. Иностранец допил последние капли, бросил, как и все туристы, наугад пустую тару, испуганно глянул на резко нахмурившееся небо, заторопился; однако спуск не легче, чем подъем, не совсем трезвый Безингер упал, закричав «ой», к счастью на пологий спуск, а то покатился бы вниз до самого села.
— Стой, стой, дай договорить, — удерживал иностранец подоспевшего на помощь учителя истории. — Это очень важно.
— В горах с непогодой шутки плохи, — беспокоился Шамсадов.
— Погоди, это очень важно. Тебе интересно будет. Это касается темы твоего исследования, Хазарии.
— Я этим уже давно не занимаюсь, отбили охоту.
— А судьба Аны... интересна?
Как вкопанный встал учитель истории.
— Слушай, — догнав его, чуть ли не на ухо, стремясь перекричать усиливавшийся ветер, говорил Безингер. — Я буду краток, тезисами. Это чисто моя хроника, но над ее составлением мучился не только я, но и мои предки. Начнем по порядку. Вероятно, Моисей перед исходом из Египта похитил Золотой Ковчег.
— Сундук? — съязвил Малхаз.
— Пусть будет сундук... Только не перебивай больше... Так вот, лишь из-за этого, а не из-за чего-либо другого, фараон яростно преследовал евреев, не желая выпускать их из Египта. Вероятней всего, Ковчег попал в Иерусалим, и царь Соломон, как гласит предание, «обладал всей мудростью египетской», и тем не менее он мало что извлек из нее, а потом вокруг Иерусалима были жесточайшие битвы, и происходит расцвет исламской цивилизации после обретения Иерусалима, и тот же расцвет западной цивилизации, когда, позже, Иерусалим захватили христиане.
— Так Иерусалим и сегодня поделить не могут, — усмехался Шамсадов. — Все сундук ищут?
— Не смейся над чужим недомыслием. А «сундук», как ты его называешь, хранился всегда у потомков Моисея, но разгадать его тайну не просто, и они его не поделили, переругались и разбежались: одни ушли на Запад, в Европу, другие на север, и с ними, по всей вероятности, этот «сундук» попал в Переднюю Азию и хранился где-то в горах. Обладая мизером знаний Золотого Ковчега, евреи на любом новом месте быстро обогащались. Это не нравилось, и сасанидская Персия их стала преследовать, отчего евреи частично перебрались в соседний Константинополь и, спровоцировав конфликт, потеснили Персию, да так, что гора, где хранился Ковчег, оказалась на территории Византийской империи. Но и эта идиллия длилась недолго, всего два-три века, и в начале десятого века началось преследование евреев императором Лекапином, который ими же самими был взращен и посажен на трон с помощью интриг и очередного переворота.
