Она подняла глаза на каморку администратора, в которой спрятался давно облизывающийся на нее Савельев. Пересеклась на мгновение взглядом со старым знакомым — тот отвел взгляд. Они «поиграли» в прошлый раз, когда она отмечала в клубе свое двадцатисемилетие. Тот рисовался перед компанией, и она, разыграв легкую партию, выставила его полным придурком, заставив к тому же вымаливать у нее прощение. А потом еще и подставила под удар влюбленного в нее вышибалы, делая при этом невинное личико. Здесь нет уже уволившегося из-за нее охранника, который пытался «что-то изобразить», но она «развела» его, доведя до каления, и презрительно «размазала» на глазах у своих. Это было похоже на избиение младенца. Ну, что ж, раз без нее не обойтись, пришло время отпустить с цепи демона в юбке.
Расстегивая на ходу запачканную блузку, сногсшибательная Ева уверенными шагами направилась к своей новой жертве. Катя лишь хлопала ресницами, видя, как ее подруга резко развернула своего обидчика на стуле. Перекинув ногу, она устроилась на его коленях! Лицом к лицу. Стащила с себя мокрую блузку и, оставшись во флуоресцентно-белом лифчике, бросила ее на колени оторопевшему соседу Берестаги. Роскошная грудь Евы Силинской раскачивалась прямо перед глазами парня. Чаровница обаятельно улыбнулась:
— Как настоящий джентльмен, ты должен дать свою рубашку — мне холодно!
Катя как будто заново открывала подругу. Она имела представление об увлечениях Евы и не одобряла их. Но воочию, зная Евину цель, наблюдала такое впервые. Раздираемая смешанными чувствами, она смотрела, как парочка игриво общается. Сквозь рев захватившего абсолютную власть модного хауса расслышать слова было невозможно. Но отчетливо видно, как ее подруга вдруг залепила парню пощечину и, вырвав из рук его приятеля блузку, стремительно покинула их компанию. Видимо, план не сработал.
— Урод! — раздраженно сказала Ева, бухнувшись на стул рядом с подругой, и, чуть отдышавшись, добавила: Наивный. Это только начало. Сейчас сам прибежит!
Но прибежал Савельев с новой блузкой. Он вел себя странно, пряча глаза. Ева в благодарность ему вынужденно улыбнулась — блузка была, конечно, полный отстой — но ничего не сказала. Когда управляющий отошел, Ева более критично осмотрела себя в маленькое зеркальце, затем сняла блузку и, не колеблясь, оторвала оба рукава и воротник. Она натянула на себя новый наряд, улыбнувшись открывшей от восхищения рот подруге.
— Пошли, оторвемся, — показала она Кате на кипящую массу извивающихся тел. Стараясь не поворачиваться к Берестаге лицом, Катя последовала за подругой.
