Бешено сверкая глазами, как разъяренная фурия, перед ним стояла собственной персоной сногсшибательная Ева. Потеряв контроль над ситуацией лишь на мгновение, в следующую секунду «специалист по скользким вопросам» — как любил он себя называть — уже готов был действовать. Его подбородок уверенно пошел вверх, а взгляд скользнул на стоящую за Евой фигуру.
И что-то рухнуло внутри великого манипулятора, обвалив не только всю систему навыков и жизненного опыта, но и его внутреннее «я». Чистыми и ненавидящими глазами из почти забытого прошлого на него смотрела Ромашка. Таким прозвищем Катю Ярославцеву окрестили за особенную любовь к полевым цветам.
Посредством многолетних титанических усилий ему удалось вытеснить ее из своего сознания. Но лишь показавшись снова на его пути, она легко превратила уже взрослого и сильного мужчину в того же неуверенного школьника, каким он был при их первой встрече. Весь мир пропал, исказив окружающие звуки в неимеющий значения далекий шум. Только рот Евы яростно открывался, видимо, исторгая жуткие ругательства, а ее сильные руки больно толкали Артема в грудь. Но он видел только глаза девушки, которая когда-то перевернула его жизнь и которая никогда не простит его глупого и подлого поступка.
— Да ты попал! — Ева чуть не сбила его с ног. И этот очередной резкий толчок частично вывел его из ступора. Настолько, что он смог лишь оценить ситуацию грандиозного тупика. Он почувствовал себя мишенью, которую с трех сторон расстреливают лучники.
С одной стороны Ева, толчки которой становились все более ощутимыми в совокупности с подавленным чувством его вины и невозможностью ответить под стрелами сильнее всего ранивших глаз Кати. В них, молчаливо презирающих, не только читалось как огнем выжженное «ну ты и подлец!», но и виднелась вся бездонная пропасть его раз и навсегда потерянной надежды. Эти васильковые глаза, безжалостно расстреливая с другой стороны, как будто связали его руки и мысли, оставив беззащитным перед остервеневшей подругой и позорно капитулирующим перед двумя ухмыляющимися свидетелями полного поражения «специалиста по скользким вопросам». Артем чувствовал затылком, как сзади на него делают ставки его помощники.
— Вот бедолага наш Берестага, — хохмил Цыбулька.
Мысли в раскалывающейся от новой волны мигрени голове затравленно метались в поисках выхода. Но он никак не находился.
