— Ну, что-то же можно сделать? Нельзя чтобы эта информация попала в газеты, — Вадим Александрович чувствовал, что с врачом можно договориться. Впрочем, другого выхода у него не было.
— Хорошо, — подтвердил его предположения главный по психам, — привозите ее сами. Хотя… увидев клинику, она вам такое устроит! Давайте заберем ее у вас в нейтральном месте. Наврите ей что-нибудь, типа встреча с режиссером или… ну, кто у вас там бывает?
— Да, да, это было бы чудненько, — вырвался у Вадима Александровича вздох облегчения.
— Я сейчас предупрежу врача, который будет ее забирать, чтобы он был в штатской одежде, без халата. А вы со своей стороны, после передачи обязательно — слышите? — обязательно позвоните ей и как-нибудь мягко сообщите, что для вашего шоу она не подходит, мол, так начальство решило. Нам проще будет.
Парижская аристократка Элен, а точнее единственная дочь тракториста и доярки из богом забытого Архангельского села Елена Белозерова всю жизнь стыдилась своего происхождения. Видя по телевизору красивую столичную жизнь, она вложила все свои усилия в самообразование, изучая иностранные языки и пытаясь избавиться от присущего ее односельчанам говора, который многие путали с вологодским. Неимоверными стараниями она вытравливала из себя доярку, надеясь, в конце концов, вырваться из этой холодной и грязной глухомани. В сельской школе она была круглой отличницей и, получив заслуженную золотую медаль, с благословения не чаявших в ней души родителей, сорвалась покорять Москву. После деревенского образования, несмотря на медаль, ей непросто было поступить в институт иностранных языков. Она хорошо знала английский, неплохо разобралась во французском и даже обладала некоторыми познаниями немецкого, но главной бедой самообучения было отсутствие языковой практики. И, несмотря на приличный словарный запас и хорошее знание грамматики, абитуриентка крайне плохо понимала устную речь и сама говорила со столь жутким произношением, что стала причиной особого совещания приемной комиссии. Однако бог видит страждущих. Ее фамилия оказалась в списке принятых.
С присущим ей упорством, пока однокурсницы занимались обустройством личной жизни, она и в институте продолжала зарабатывать оценки, используя любую возможность, чтобы повысить свой статус в глазах окружающих. Отношение к себе выстраивала умело, производя на всех впечатление славной куклы — зубрилы. Некоторые ее способности, в том числе, умение стрелять глазками, при милой внешности, позволяли ей без особого труда добиваться внимания представителей противоположного пола, порой отбивая их у подруг. Причем, в результате такого развода подруги к ней же прибегали жаловаться на судьбу. А Элен, конечно, была абсолютно как бы ни при чем. Она никогда не шла на прямую конфронтацию, предпочитая действовать скрыто и чужими руками. Когда говорили, что кто-то на нее «неровно дышит», она потупливала глазки. Смущалась и краснела, слыша откровенную ругань. Разве можно на такую обижаться?
