— Помню, — кивнул Кергис.
Он ненадолго воскресил в памяти ту битву в морозных пустошах, гонку по ледяным полям, образы чудовищных противников, с которыми они схлестнулись под всполохами полярного сияния. Перед внутренним взором встали и другие битвы: он подумал о Кавелле и ледяном Зоране, о подземных ульях Моданны и оружейных башнях Квинтуса, вспомнил и о встрече с Кровавым приливом. Кергис прошел длинный путь и многое пережил. А Балат был его учителем, и каждая битва стала уроком.
— Так было всегда, — продолжал скаут-сержант. — Из всех наших врагов Хаос наиболее вероломный, а его воины — самые хитрые.
Вдруг Балат замолчал. Пристально посмотрев на Кергиса, он скорчил гримасу.
— Ты улыбаешься. Я сказал что-то смешное?
— Прости меня, арбан, — ответил Кергис, заменив слово «сержант» традиционным чогорийским аналогом. На самом деле его точное значение всего лишь «предводитель десяти», но среди Белых Шрамов это слово имело намного больший вес. Такое обращение не было закреплено официально, его использовали, когда говорили о сержанте, чья доблесть и мудрость высоко ценились. Слово «арбан» стало знаком чести и уважения. — Ты напомнил мне о прошедших днях, когда я служил в твоем отделении боевым братом, сразу после назначения, — продолжил Кергис. — Чтобы стать Белым Шрамом, я прошел испытания, которые вряд ли осилит один из десяти тысяч. А в первый день ты велел мне поубавить спесь.
— И был прав, — нахмурился Балат. — Самоуверенность — опасный порок для воина. Она ослепляет его и не дает видеть собственные слабости и силу врага.
— Да, — согласился Кергис. — Ты научил меня, что означает быть настоящим Астартес. Ты сделал из меня лучшего воина и лучшего служителя ордена и нашего Хана. А улыбался я потому, что уроки продолжаются. Хоть и прошел целый век, я до сих пор твой ученик, а ты мой учитель. Я улыбался, потому что твои мотивы понятны. Сказав о Хаосе и напомнив мне о Волдории, ты не просто болтал, чтобы убить время. У тебя была какая-то конкретная цель.
— Я никогда не умел говорить намеками, — неохотно признал Балат. — Мне сообщили все подробности твоего задания, включая информацию о том, кто командует вражеской стороной.
— И ты боялся, что мне придется напоминать о воинском долге?
— Нет, не об этом. Ни в коем случае. — Балат продолжал пристально всматриваться в лицо Кергиса. Теперь его взгляд стал более испытующим и проницательным. — Я хотел напомнить тебе, что Борчу уже нет. Пусть не дрогнет твоя рука, если вдруг ты вспомнишь о минувшей дружбе. Пусть удар будет быстрым и смертельным. Если ты станешь колебаться, враг этим воспользуется.
