— Здесь работают диверсанты. — Хриплый голос Цу-гана стал еще резче, искаженный динамиками комма. — Порядка пятидесяти человек, разделившиеся на небольшие группы и одетые в камуфляж. Смертных легко испугать. Мы найдем их, Огнерожденные, и уничтожим.
— Как ты можешь быть…
Дак-ир замолчал, когда справа от него что-то мелькнуло. Сержант спросил Бак-ена:
— Ты это видел?
Рослый боец шел следом, водя по сторонам огнеметом.
— Не уверен… — ответил Бак-ен. — Что там, брат?
То, что заметил Дак-ир, выглядело как мерцание… белой мантии, чуть развевающейся на ветру. В воздухе неожиданно пахнуло чем-то затхлым и древним.
— Игнеец! — нетерпеливо позвал Цу-ган.
— Это не диверсанты, — ровно ответил Дак-ир.
Прежде чем послышался ответ второго сержанта, в динамиках затрещала статика.
— Ты не можешь утверждать наверняка.
— Я знаю, брат.
На сей раз связь оборвал Дак-ир. Поначалу космодесантник этого не уловил, но сейчас в черноте смертного поля ощущалось чье-то… присутствие. Присутствие чего-то гневного.
— Смотрите внимательно, — предупредил он отделение.
Перед глазами все еще маячил призрачный образ, и затхлая вонь оставалась вполне реальной. Колокола продолжали бить.
Впереди Дак-ир заметил фигуру имперского офицера, судя по знакам различия — капитана. Саламандры направились к нему, надеясь объединить силы и предпринять контратаку. Конечно, при условии, что было с кем объединяться.
Комиссар Лот почти спятил от ярости.
— Удерживайте позиции! — визжал он. — Император требует от вас храбрости!
Грохнул болтерный пистолет, и еще один боец рухнул на землю, обливаясь кровью.
— Вперед, дьявол вас побери! Наступайте, во имя его вечной славы и славы Империума!
Следующий гвардеец отправился на тот свет — на сей раз сержант, который пытался приободрить своих бойцов.
Пириил спешил подобраться ближе, сжимая обнаженный силовой меч. Вторая рука оставалась свободной. И тут в темноте и струях дождя он узрел… призраков. Бледно-серые и почти неразличимые, с дергаными движениями, они как будто не целиком принадлежали этой реальности — бестелесные, прорвавшие ткань материального мира.
Лот тоже их заметил, и страх перед явлением — чем бы оно ни было — исказил его плоское лицо.
— Да здравствует Император! Осененный светом Императора, да не убоюсь я никакого зла… — забормотал он, бросаясь за поддержкой к катехизису защиты и изгнания духов тьмы, изучаемому в Схоле Прогениум. — Да здравствует Император! Моя душа чиста. Хаос никогда не поглотит ее, пока со мной его защита…
