Когда гости разошлись, дядя допоздна рассказывал о каком-то неслыханном жеребце, который однажды спас ему жизнь именно в тот самый момент, когда смерть уже наступала дяде на самые пятки и, страшно сказать, дышала в затылок. Дядя рассказывал-рассказывал, а потом вдруг, отбивая дробно плясовую, весело запел. Юра запомнил понравившуюся частушку:
Эх, тёща моя
Хуже лихорадки:
Щи варила, пролила
Прямо на запятки!
Юра записал частушку, начал было про генерала со шрамами на обеих щеках и двумя пистолетами на боках, который сидел на красивом жеребце Шторме и проезжал мимо Сониного дома, но прозвенел звонок. Юра так ясно вообразил себе этого генерала, что теперь готов был спорить, что генерал, о котором хотел написать, жил на самом деле.
Нужно сдавать тетрадь, а у него написано только начало сочинения и одна частушка, а частушек Юра знал множество. Вот только не подходили они к теме сочинения. И он торопливо дописал, вспомнив стихотворение, которое учила Надя: «Что ты ржёшь, мой конь ретивый…» Рядом уже стоял Захар Никифорович и с виноватым видом попросил тетрадь.
В коридоре Юра отозвал в угол Саньку и сказал:
— Фома! У меня есть тайный замысел.
Санька испуганно оглянулся, чтобы удостовериться, что за ними не наблюдают, насторожился, прямо-таки встрепенулся весь:
— Какой? Точно говоришь? Скажи.
— Не скажу, — ответил безжалостно Юра. — Не скажу. Надо проверить. Секретно.
— Что-о? — От одного упоминания о какой-либо тайне Саньку бросало в дрожь, и он готов был любой ценой разгадать её.
— Погодя скажу. Возьмём ножички с собой, потому что дело пахнет опасностью. За котлованом знаешь лес Медведевых?
— А то. А чего в нём? Только скажи мне, ладно? — Санька покраснел от напряжения и потянул Юру за угол в надежде выведать тайну. — Скажи!
— Не стой на моей тени, — толкнул Юра Саньку.
— Ты что?
— А то, свиное пыхто! Не знаешь примету: расти не будешь, если кто будет стоять на твоей тени. Это уж точно, Санька. Мне бабушка говорила.
— Верь старым больше. Они тебе и не то сказанут!
— Старые люди выдумали бога, чертей, домового, ведьму с метлой. Вот отец мне читал историю одну, называется «Ночь перед рождеством». Там один чёрт — так он летал. «Между тем чёрт крался потихоньку к месяцу и уже протянул было руку схватить его… Однако ж, несмотря на все неудачи, хитрый чёрт не оставил своих проказ. Подбежавши, вдруг схватил он обеими руками месяц, кривляясь и дуя, перекидывал его из одной руки в другую, как мужик, доставший голыми руками огонь для своей люльки; наконец поспешно спрятал в карман и, как будто ни в чём не бывало, побежал далее. В Диканьке никто не слышал, как чёрт украл месяц». Скажи, Фома, как чёрт мог украсть месяц, когда чёрта нету, он — выдумка? А месяц — та же луна, только неполностью освещённая солнцем, да и вон летали же на луну, как же её украдёшь?
