Вскоре отряд снова вытянулся цепочкой и запетлял по лабиринтам подземных туннелей. Еще дважды пришлось делать обходные туннели вокруг завалов. Часов через пять устроили еще один привал.
После того, как все подкрепились, первой завела разговор Ида.
- Скажи, Клаф, а почему мы не встречаем подземных драконов? Ведь идем уже полтора суток.
- В этом районе их нет уже очень давно. Их вообще осталось немного. Это древние существа, и они вымирают. - В голосе Клафа, когда он заговорил о драконах, послышалась странная нежность. - И мы, люди, очень им в этом помогаем, - закончил он с горечью.
- Тебе не жалко их убивать? И как, кстати, ты на них охотишься?
- А я их и не убиваю. Тем более что сделать это совсем непросто. Этот червячок - просто набор клеток. У него нет мозга или чего-то подобного. Так что убить его можно, только наполовину уничтожив тело. И он совершенно безобиден. Как обычный поверхностный червяк.
- Не убиваешь? Но ведь тебя зовут охотником на драконов!
- Это по аналогии. Есть такие горе-охотники, кто действительно убивает драконов. Я говорил, что нужно сделать с драконом, чтобы его убить. После такого убийства много добычи с него не возьмешь. Я же только собираю "пот дракона". Не убивая. За "пот дракона" дают очень хорошие деньги.
- Но как ты это делаешь?
- Профессиональная тайна. Она перешла ко мне от отца.
- Просто очень интересно. Как можно управляться с существом, которое легко крошит прочнейшие скалы? А для чего тебе тогда это? - указала Ида на винтовку.
- Это не для драконов. Под землей, кроме них, еще кое-что встречается. И кое-кто.
- Ты имеешь в виду людей?
- И людей тоже. Тут много народу скрывается, и не все они мягкие и пушистые. Но все хотят есть и пить. Однако с людьми хотя бы можно попытаться договориться. Здесь же встречаются твари, разговор с которыми может быть только один: пуля между глаз. Если успеешь.
- Но ты, как вижу, пока успевал.
- Пока да. Отцу вот повезло меньше…
- Он погиб здесь, в катакомбах?
- Да.
- Извини…
- Ничего.
- А как давно ты ведешь такой образ жизни? - поинтересовался Тристан.
- Сколько себя помню. И отец, и мать были "тугими", и когда тридцать лет тому назад началась вся эта заваруха с "мозгоглушилками", им пришлось уйти в катакомбы. Мать я почти не помню. Она попала под обвал, когда мне было три года. А отец погиб два года назад. Это он меня всему научил.
Некоторое время все молчали, пораженные услышанным. Представить себе подобную жизнь было нелегко.
