Вместе с Дидье он возлежит на шелковых подушках и потягивает кальян, глядя на проходящие суда. Накурившись, они созерцают звезды.
Утром друзья садятся в лэндровер и едут на правый берег Нила — в пустыню, на раскопки. По пути в Долину царей они видят привычный нильский пейзаж: пальмы, глинобитные домики и поля, где в арыках стоят по колено в воде покорные феллахи. Вода кишит паразитами, которые проникают в голые крестьянские икры и вызывают опасную болезнь — бильгарциоз. Последствия печальны, возможны слепота и паралич. На возвышениях стоят охранники с мушкетами и зорко следят за порядком. Деревенский староста — омда — разрешает им стрелять на поражение.
Забудьте аграрную реформу Насера! Забудьте борьбу с феодализмом! От Нижнего царства до нового Египта — сплошное бесправие.
За колоссами Мемнона дорога разделяется: левая ведет в Долину царей, правая — в Долину цариц. Фараоны выбрали это выжженное безлюдное место для вечного уединения.
Ален и Дидье проезжают мимо: их манят маленькие захоронения на склонах гор, где рыли себе могилы ремесленники и другие незнатные люди.
Ален Фуке прижимает к груди рюкзак с нехитрым археологическим инструментарием — лопаточками, щеточками, ломом, скальным молотком. И еще: он давно использует небольшое однорогое кайло с хорошо оттянутым клювом для проходческих работ в карстовых пещерах левого берега. Но это — его профсекрет.
Накопавшись вдоволь, они будут писать полевые отчеты. Они не осрамятся. Тайны Древнего Египта откроются им.
Бог Гор, бог Тот, бог Птах. Но эффектней всех бог-шакал Анубис, покровитель умерших и некрополей. Он будет часто являться им во сне, требуя прекратить раскопки.
КАИР МИСТИЧЕСКИЙ
(июнь 71-го)
Бежав из Асуана, я снова очутился в Каире. Разложил нехитрые пожитки в огромной пустой квартире в Наср-сити, 6. Пошел гулять в Гелиополис.
Ощущение, будто вернулся в цивилизацию.
В книжном магазинчике купил странную книжечку Люка Дитриха — «Счастье печальных людей». Что-то затронуло душу. Позднее узнал, что этот французский писатель-маргинал примкнул к группе Гурджиева, и тот искалечил его психику. Дитрих умер молодым и безвестным.
В Каире у меня все чаще возникает трудно объяснимое беспокойство. Устойчивая психика советского студента заметно меняется: как будто духи старого и нового Египта назойливо стучатся в черепушку.
Тревожная ночь в Наср-сити, 6.
Дует, завывая, ветер с пустыни. Песчинки проникают сквозь ставни и рамы, скрипят на зубах. У военного переводчика назревает религиозное состояние. Хочется молиться.
