Когда Мухаммад узнал, что я был с русскими хабирами во время «войны на истощение», спросил:
— А ты не боишься, что тебя узнают?
У Мухаммада, как у советского человека, реакция была однозначной: «Не боишься, что тебя вспомнят спецслужбы?»
Эти слова заставили меня рассмеяться:
— Кому я нужен в свои шестьдесят лет и с немецким паспортом? Все, что было — история!
Он подумал и оскалился щербатым ртом:
— Действительно, история!
Но эта история жила в них, и они хорошо помнили о временах дружбы с СССР. В Каире я задал отставному египетскому военному вопрос: почему в 72-м выгнали хабиров?
Он стыдливо потупился.
Потом взял меня за руку и сказал:
— Садык, друг! Мы не могли тогда поступить иначе! Никто бы нам не поверил, что мы можем победить Израиль сами!
Я вежливо принял этот аргумент, хотя причина, ясно, была в другом.
Прямо с самолета в Асуане я сунулся в тэкс-фри шоп и выяснил, что двухдневный срок на покупку спиртного иностранцами здесь не действует. Я сразу затоварился: взял три полуторалитровые бутылки виски Famous Grouse.
Сидя в шезлонге на палубе парохода, я попивал виски, предварительно перелив в бутыль из-под минералки и подкрасив кока-колой. До Луксора этой алкогольной смеси должно было хватить, так я рассчитал.
Мы проплывали идиллические берега Нила — с пальмами, одинокими буйволами, ишаками, верблюдами. Вдали, на песчаной горе, одиноко возвышался мавзолей Ага-хана. Великий пейзаж, при виде которого в душе оживало чувство полузабытого, но близкого прошлого.
Над этим уголком земли, казалось, нависла тень Атлантиды. Согласно ряду эзотерических источников, за десять с лишним тысяч лет до нашей эры последние жрецы-атланты бежали сюда, на юг Египта, и принесли знания атлантической цивилизации. Они прибыли в Египет, чтобы сохранить наследие, из которого вышла западная цивилизация. Запад начался не в Греции и Риме, а здесь, на юге Египта.
Я подливал себе алкогольную смесь, но никто из немцев и арабов подвоха не замечал. Кроме подлого старика Шамса. Он-то знал повадки гяуров по многолетнему пребыванию в Германии.
Шамс подозрительно ходил вокруг меня, бросая косые взгляды на бутылку с миксом.
А я, расслабившись, пил виски с колой, курил и меланхолично взирал на зеленые берега Нила.
Наш пароход проплыл Эдфу, Комомбо. Посетили храм в Комомбо.
Босоногие малыши бежали по берегу, махали нам руками. Бесконечная лента Нила, по мутной поверхности которого бесшумно скользят фелюки и вдаль уходят пустынные холмы под ярко-синим небом. Это и есть вечность.
