Колька до весны устроился в ателье по ремонту телеаппаратуры — во! Времечко было! Уж сколько мы наворовали оттуда запчастей дефицитных и по разрешению уволокли десятки устаревших «ящиков» — нам все сгодится, тут мы оба жадюги. Но, если по чести, то Колька все это с лихвой отработал, чуть ли не сутками сидел там с паяльником и тестерами — из интересу, а платили-то ему хренушки, временный же, до армии у них кантуется.
А дальше известно что — «пришла весна, запели соловьи, и девушки…» Кстати, у Кольки тогда то ли не было «своей тёлки» (ах, извиняйте, граждане; и матушка — прежде всего мать — сказала бы: «не тёлки, а ладушки», отец: «ну зазнобы там или…», а я бы и «лярвы» не постеснялся, или ещё как; но Колька и «лярва» — это строго логически несовместимо), то ли не было у него этой самой, то ли уж настолько таился от нас… Словом, пришла весна, и Кольку провожали в армию несколько девушек, и мы, родня, гадали, какая же из них…
Проводили.
А через три месяца, или даже больше, мать забрала его оттуда, из армии, вернее — выкрала!
* * *
Мать набирала номер телефона, слушала — долгие гудки, не подходят! — тюкала трубкой в телефон и злилась:
— Куда запропастился Женька, не звонит, не едет!
Без дяди Жени разговора не будет, он — «голова»! Он — кандидат наук, технических, конечно, по его лицу и всему облику видно, что другие науки к нему и на версту приблизиться не смели или не захотели. Он как бы ученый, но всю жизнь при заводе своём, и доктором наук не станет, потому что не дадут, а может, и «не дадено». Да и не надо. Отец на том же заводе все станки прошел, техникум окончил заочно, а мастером работать не хочет. И не надо. Слесарем-ремонтником выгоднее.
— Дядь Женя, кажется, собирался к какому-то другу заехать, — вдруг вспомнил я. — Это где-то в частном секторе, там телефонов, как в тундре, на каждом шагу.
— Далась эта тундра твоему дяде Жене.
Мать ворчит не по адресу. Во-первых, дядя Женя не «мой», а скорее, Колькин, к у них и мозги из одного теста, и «крыша», если «едет» (а случалось не раз по техническим закавыкам), то уж едет точно по одним и тем же салазкам и виражам. Во-вторых, чтобы не путаться в родословии, надо бы звать его не дядей, а дедом Женей. Это он матери дядя родной, а она, естественно, его племянница, но они и возрастом не слишком разбежались, и росли вместе, в одной почти семье, как брат и сестра. Какой уж там дядя — для матери-то. И нам с Колькой, — какой же он «дед», если с первых своих слов мы его звали дядей Женей.
