запутался и опять разозлился. — Да что ты ко мне пристал со своей дружбой и
уважением?! Иди спроси у Даши, если тебе так нужно.
Лысюра быстро огляделся.
Они стояли в вестибюле школы у большого окна. Никого уже не было, все разошлись
после турнира. Несколько человек топтались во дворе, размахивая руками: наверное,
спорили.
Глаза Генки хитро блеснули, он нагнулся к Макару и сказал с расстановкой:
— Она не только подпрыгивала...
— А что еще? — вскинулся Макар.
— Она сказала, что хотела бы дружить с тобой. Всю жизнь...
Синицын остолбенел. Он хотел что-то сказать, но не мог.
— М-м-м... — выдавил он.
— Что? — Лысюра мысленно потирал руки. Вот это эффект! Теперь все ясно:
Синицын очень хочет дружить с Поспеловой!
— Врешь! — наконец выговорил Макар. — А как, как она сказала?
— Ну... как? — Генка многозначительно поднял брови. — Очень просто. Так прямо и
сказала.
— Так и сказала? Эх, Лысюра, ну и молодец ты! Не зря тебя назначили старостой.
Лысюра напыжился.
— Скажи, что ты хочешь? Говори! — напирал Синицын.
— Я к тебе, понимаешь, с общественным делом, — многозначительно сообщил
Лысюра. Он давно подозревал, что все происходящее с Макаром — неспроста. Какие-то
силы замешаны в этом, и он решил тоже получить выгоду.
Он вытащил из кармана печенье и захрустел им.
— С каким делом? — Синицын слушал его.
— Послезавтра все классы будут брать обязательства по сбору металлолома. Сколько,
по-твоему, наш класс может собрать лома, а?
Синицын беспечно махнул рукой:
— Сколько соберем, столько и будет.
— Нет, так нельзя! — у Лысюры даже крошки изо рта полетели. — Наш класс должен
собрать больше всех металлолома.
— Ну и соберем!
— Поможешь, значит? — сощурился Лысюра.
— А как же! — удивился Макар. — Все будут участвовать в мероприятии.
— Да я не об этом! — поморщился Генка. — Сколько тонн я могу назвать в
обязательстве?
— Тонн? Да ведь ни один класс больше тонны никогда не собирал. Даже
старшеклассники.
— Не мели ерунды! — нахмурился Лысюра. — Я думаю, если скажу, что дадим пять
тонн, не поднимут на смех? А? — он беспокойно заглядывал в лицо Синицыну.
— Говори уж десять! — бросил Макар.
Лысюра почесал в затылке.
— Десять? Десять... десять... Неужели сможешь? — Он не думал, что так просто
уговорит Макара. — Давай десять тонн!
Синицын изумленно посмотрел на него:
— Да ты в своем ли уме? Слыханное ли дело — десять тонн! Где мы соберем столько?
