— Разрешите, товарищ маршал госбезопасности? — взял инициативу в свои руки Сергей.
— Говорите,— ответил Берия, с интересом разглядывая Иванова, словно редкий экспонат краеведческого музея.
— По найденным вещам вы, наверное, уже определили, откуда мы. Но я сразу хочу заметить, что не просто из будущего. Мы из будущего другого мира, хотя и очень похожего на ваш, — Сергей посмотрел на обалдело глядящих на него чекистов и добавил: — Еще в начале шестидесятых годов нашего мира американский физик Эверетт выдвинул гипотезу о существовании миров, существующих параллельно нашему в одной и той же вселенной. Как видите, она оказалась верной. Мы выехали в своем мире на охоту в июне 200.. года и, попав в непонятный туман, перешли из нашего мира в ваш, отстающий от нашего на … лет.
— Минуту, — Берия, пока Сергей рассказывал, успел вместе с Мурашовым дойти до стульев, но вдруг приостановился: — Лейтенант Кактусов, выведите товарища Иванова в соседнее помещение. Пусть он там продолжит свой рассказ под запись.
— Есть! — раздалось из-за спины Сергея, руки, прижимавшие его к стулу, ослабли. Поднявшись, он успел оглянуться на Андрея, но вежливо, но твердо направленный к двери идущими сзади чекистами, не успел больше ничего.
За дверью Сергея ждал такой же стол, за которым уже сидел стенографист и майор Стонис. Едва успевшего сесть на стул Иванова тотчас же засыпали градом вопросов, начиная от стандартных, про имя, фамилию и отчество, до неожиданных, типа фасона женского белья, называемого «колготками». Сергей отвечал, не подозревая, что сам стал невольным виновником такого любопытства, в пьяном виде проговорившись о колготках Клаве. Да, той самой, с которой познакомился в прошлом году и которая на самом деле была секретным сотрудником НКВД с оперативным псевдонимом Верный. Неведомо нам, как слово наше отзовется, точно. Нет, конечно, это был не единственный и отнюдь не самый главный вопрос, разговор или, если уж быть предельно точным, допрос, длился несколько часов.
Оставшиеся в комнате помолчали несколько секунд, потом Берия раздраженно спросил:
— Вы, товарищ генерал, ничего рассказать не хотите?
— Почему же не хочу. Хочу. Начну по порядку, если не возражаете, — ответил Мельниченко и начал, словно зачитывая невидимую анкету: — Я, Мельниченко Андрей Петрович, родился 12 февраля …
Сидевшие напротив него Берия и Мурашов внимательно слушали фантастическую историю трех людей, попавших в необычную ситуацию, не обращая внимания на скрип карандаша стенографиста.
